тут же начали таскать по врачам, все дивились и утверждали, что этого просто не может быть, потому что у него была какая-то врождённая деформация костей. А мальчик лишь счастливо улыбался и бегал в догонялки вместе с Эммочкой. Потом произошло чудо с дочкой нашей воспитательницы. Дочка у неё сильно заболела. Кровь у неё испортилась, врачи сказали – не жилец. Воспитательница от отчаяния была сама не своя. Шутка ли, единственный поздний ребёнок. И тут кто-то шепнул ей про Эммочку, мол, попробуй. Всё равно хуже уже не будет, а вдруг. И вот нас с Эммочкой стали возить на детдомовской машине домой к той воспитательнице. Эммочка садилась у кроватки девочки, накрывала её своим фартучком и принималась петь, такую песню, как колыбельную, что-то вроде того. И произошло невероятное – девочка пошла на поправку. Она запросила каши с молоком и блинов. Затем, спустя время, стала подниматься к нашему приезду и радостно встречать нас у порога. А после и совсем поправилась. Врачи разводили руками и говорили, что произошла ошибка в анализах, иначе не может быть. Потом и пошло-поехало. Хоть я и просила не рассказывать о нашей Эммочке, но сарафанное радио работало. И всегда для Эммы находилась «работа». Конечно же, всё это делалось тихо, в то время за такие дела могли и преследовать. Но я поняла, что Эммочка не простая девочка. Откуда в ней это появилось, я не знаю. То ли после того, как она побывала в зазеркалье, то ли потому как раз и обратил на неё внимание мулло, что она была особенной, то ли цыганка передала что-то от своих способностей и ей, я не знаю. Но Эммочка могла лечить людей. Когда мне исполнилось восемнадцать, я вышла из детского дома и вернулась в родной дом. Спасибо отцу хоть за это, не поселился тут с новой женой, хотя она этого очень желала, а сохранил дом к нашему выпуску. В остальном же он ничем нам не помогал и не участвовал в нашей жизни. Я устроилась на работу, а потом забрала и Эммочку с братом домой.

Шли годы. Брат женился и завёл семью. А я так и осталась при Эммочке, хотя в молодости я была недурна собой и женихи ко мне сватались. Да только ни один из них не любил меня по-настоящему. Все только на лицо глядели, а не в душу.

– Как вы это узнали? – спросила я даму.

– Да так, что каждому из них ставила я непременное условие, что пойду за него только вместе с Эммочкой, не оставлю сестрёнку. Тут же всех женихов сдувало, как ветром. Так и не прошёл ни один из них мою проверку. Вот и остались мы жить вместе с Эммой в родительском доме. Но я не жалуюсь, жизнь мы прожили долгую и хорошую. Эммочка не доставляла мне особых хлопот. Даже кормила нас, когда раньше люди к ней шли за утешением и исцелением. Приносили нам продукты, потому что брать деньги я отказывалась категорически. Так и жизнь прошла, деточка.

Дама вздохнула и посмотрела на свои руки, сложенные на коленях. А мне вдруг невыносимо жаль стало этих двух старушек с такой трудной судьбой, как же немилостива была к ним фортуна и насколько же они были добры, что всё вынесли, не сломались и к концу жизни оставались людьми. Даже Эммочка. Теперь я смотрела на неё совсем другими глазами. Большой ребёнок, дитя, навеки запертое в теле взрослого. О чём думала она? Что было в её голове? Осознавала ли она своё положение и те жертвы, которые были принесены ради неё? Ведь не только мать, но и сестра положила свою жизнь на алтарь ради неё.

– Что ж, давай спать, деточка, – сказала мне дама, – Я надеюсь ты ответишь мне завтра положительно на мою просьбу побыть няней для Эммочки, ведь ты всё равно не сможешь пока что выйти. Эммочка не зря тебя сюда привела. К тому же я отблагодарю тебя.

Дама встала и достала из шкатулки на полке камина несколько крупных купюр, которые превышали обычную зарплату няни раз в пять.

– Да что вы? Не надо столько! – отмахнулась я, – Это очень много.

– Деньги – это далеко не самое ценное в этом мире, – ответила дама.

– А вот это, – дама достала из шкатулки кулон на цепочке, выполненный в форме стеклянного шарика сиреневого цвета, – Это будет тебе особый подарок на память от Эммочки. И возражений я не приму. Это непростой кулон. Он будет помогать тебе.

– Спасибо вам, – ответила я.

– Не за что, а теперь давай-ка спать. Рано утром я уеду.

Так я осталась в доме с Эммочкой. Дама уехала рано утром. На кухне я нашла множество продуктов в шкафах, так что проблем с едой у нас не было. Я быстро освоилась в доме и мне было здесь даже уютно. Каждое утро я находила на крыльце свежий хлеб и молоко, но ни разу, сколько я не пыталась, мне не удалось подкараулить того, кто это всё приносил. Эммочка и правда не доставляла мне особых хлопот, даже наоборот, мы часто болтали с ней. Она была маленьким ребёнком в старом теле. Удивительной девочкой в теле старушки. За пределы двора мне так и не удалось выйти, хотя я пробовала каждый день. Уже не для того, чтобы сбежать, но ради интереса. Дом меня по-прежнему не отпускал. В принципе всё было хорошо, лишь одно тревожило меня, то, что ни Данил, ни мои близкие не знали, где я нахожусь.

– Ну ничего, думала я, ещё немного и я поеду домой, дамы нет уже почти месяц. Должна же она вернуться в скором времени.

Глава 6

В ту ночь я проснулась от запаха дыма. Всю комнату заволокло плотной пеленой.

– Господи, – перепугалась я, – Откуда дым? Мы что горим?

Я вскочила с кровати, голова гудела и кружилась, было трудно дышать. Я на ощупь вышла в коридор и сердце моё ухнуло – всё было объято пламенем. Куда бежать? На окнах решётки. И я даже не могу выйти со двора, дом меня не отпустит! Но как же Эммочка?

– Эмма! – закричала я во весь голос, и тут же закашлялась, подавившись густым дымом.

Я накинула на голову одеяло и поспешила к выходу. Мне это удалось. Выбежав в сени, я толкнула дверь и просто упала на траву.

– Надо спасать Эммочку! – стучала в голове одна мысль. Я подбежала к её окну и попыталась сорвать решётку. Внизу валялся камень, я подняла его и принялась колотить им, что есть мочи по металлу, но решётка не поддавалась.

– Надо звать на помощь, – подумала я, – Я сейчас потеряю сознание, голова едет, я не смогу вынести Эмму, даже если войду обратно в дом, там кругом пламя.

Я подбежала к воротам и с силой толкнула их, не ожидая что они откроются, и понимая, что мы скорее всего так и сгинем с Эммочкой обе в этом огне. Но тут произошло невероятное – ворота распахнулись, и я полетела кувырком наружу, расцарапав колени и локти. Сознание покидало меня.

– Надо добраться до соседей и вызвать пожарных, – было последнее, что промелькнуло в моей голове, и я рухнула на землю.

***

– Девушка! Девушка! Что с вами? Вам плохо?

Я открыла глаза. Надо мной склонилось лицо дедушки с белой бородой. Ничего не понимая, я села и огляделась. Я находилась на обочине дороге. Кругом было светло… Светло?! На дворе был день! Значит, я пролежала так всю ночь?! А что же с Эммой?

– Вам плохо? Может быть вызвать скорую? – продолжал спрашивать меня старичок, – Я тут шёл в магазин, вижу девушка лежит. Как вы здесь оказались?

– Я, – разлепила я пересохшие губы, голова моя страшно гудела, – Я работаю няней у Эммочки, вот в этом доме.

Я махнула рукой, показывая за свою спину. Эммочка! Где она? Удалось ли потушить пожар? Я боялась спросить об этом и оглянуться назад. Страшные мысли лезли в голову.

– Девонька, да ты что? Ты в себе ли? Какой ещё няней? Тут уж лет двадцать как никто не живёт.

– Что? – обомлела я.

– Да ты сама погляди.

Я обернулась. На том месте, где