Сон. Всего-лишь сон.

Или это воспоминание из прошлого?

Рядом мяукает котенок. Арсиэлю опять плохо. Сколько времени? Утро?

Нет, поздняя ночь. На небе вновь мерцают звезды, а темное небо привлекает взгляд. Покачивая и поглаживая сына, пытаюсь найти на небосводе хоть один спутник. Раньше я загадывала на них желания, ведь падающую звезду никогда не успевала застать. А выглядывание в бескрайнем просторе "звездочки" всегда успокаивало меня.

Неродное небо смотрело на меня холодным мерцанием множества звезд. Ни одного знакомого созвездия, будто даже мир напоминает, что я не сплю. В "темных очах" планеты не видно сочувствия или мимолетной подсказки. Будто природа сама еще не ведает что делать со мной и куда ткнуть.

Сын есть не хотел, укладываться тоже не желал. Только плакал и корчился.

Где моя сила исцеления? Или она работает только когда я знаю что лечить? Мне бы УЗИ органов провести дитенку. Анализы его посмотреть. А так… Голыми руками только и могу гладить, да мысленно посылать ему всю нежность и любовь матери.

В эту ночь, я опять вспомнила Есенина. С его шальными и разномастными стихами, пьяными кричалками и задорным смехом.

— Мне бы только смотреть на тебя,

Видеть глаз злато-карий омут, И чтоб, прошлое не любя, Ты уйти не смогла к другому.

Поступь нежная, легкий стан, Если б знала ты сердцем упорным, Как умеет любить хулиган, Как умеет он быть покорным.

Темная, глубокая ночь. Никого нет поблизости. Одна! Легкий ветерок и запах тины с речки. Здравствуй, деревня бабушки. Я вернулась в детство.

Эль не успокаивался и тихонько пищал. Встала и стала ходить в полуприсяде. Чего жопку зря просиживать раз все-равно поспать не дадут? Захотелось есть, но я упорно отворачивала голову от оставшегося ужина. Надо водички попить, но артефакты только Иринку слушают.

— Что же с тобой, маленький?

Вот когда отдашь все ради цивилизации. Не о телефоне и интернете прошу. Хочу простую больницу с ее педиатрами.

У кого просить помощи? Куда бежать? Что делать?

— Родители! — вспыхнула случайная идея.

Где-то Иринка доставала камни для посылок. Клариса дракон и уже сделала все чтобы проводить свою дочь в неизвестные края достойно. Уверена, что бабуля придумает как привести сюда врача для внука. Почему я раньше о ней не вспомнила?

Пока искала на чем и чем писать, сынишка стал горячим. Температура? Не знаю как просила помощи, потому что совершенно не видела что пишу. Помню что мысли были отвлечены от происходящего. Я уже продумывала как сбить жар у ребенка и что из травок есть в округе для лечения. Положила свою "наскальную живопись" на камень и сразу бросилась к ванне, мочить тряпки и обтирать сына. Не увидела как письмо исчезло с мини-телепорта.

Артефакт воды покорно выдал струю.

— А потеплее? — недовольно макнула руку в ледянцую водицу.

Механизм подчинился. Обтерла сынишку и укутула в простынку, чтобы совсем его не просквозить. В доме и без того достаточно прохладно по ночам.

Рассвет зарделся где-то в далеке. А я не могла лечь спать, пока Эля покрывает испарина.

Взяла серп.

Надо освободить место под посадки и как раз посмотрю какие травки здесь есть. Может, получиться обратиться к народным средствам? Моя бабушка часто только ими лечилась и дожила до ста девяти лет.

— Тут просто обязан быть тысячелистник, — подвязала младенца себе на спину и села траву косить.

Серп ржавый, режет плохо. У меня мало что получается с первого раза, но через несколько минут я уже приноровилась. Небольшими пучками отрезаю траву, а потом споро раскладываю ее по снопикам. Что знаю в одну сторону, а что нет — в другую.

Тысячелистник, конечно, нашелся. Многие его используют как спазмолитик, желчегонное и кровоостанавливающее, но его еще можно применять при жаре и простуде. Он хоть горький, но это лучше чем ничего.

Сырым брать лучше не стоит. Бабуля всегда хоть немного подвяливала травку прежде чем делать свои снадобья. Вот и я отложила пару веточек, перед этим отвоевав их у муравьев с выводком тли.

Раз — отрезаем снопик, два — складываем горку, три — попкой повертим, поприсядаем, чтобы кровь разогнать и опять за дело.

Через час солнце тронуло мою голову и притихшего сына. Арсиэлю понравилась зарядка и как он елозит на моей спине. Сын не плакал, а просто наблюдал, как я от муравьев спасаюсь или от проснувшихся пчел бегаю. Мальчик даже улыбался, когда я на "противника" с серпом выходила. Температура спала и он начал засыпать. Я в это время уже бросила устраивать огород — устала. Да и освободила не мало.

Теперь сидела перебирала травы и укомплектовывала в снопики, чтобы листья солнышку отдать. Тысячелистник ребенку больше не нужен, поэтому заварю на будущее. Что-то мне подсказывает что малышу не последний раз плохо. Но… Артефакт молчит. Как же я его включала? Что делала?

На востоке появились темные облака.

— Дождь находит, — пробормотала я и тут же бросилась за лопатой.

Хотя бы пару грядок вскопать и бросить туда семена, которые проросли. Хоть немного спасти. Сделала что смогла, а потом вспомнила что у меня крыша худая.

Есть ли у меня навык кровельщика?

Не думаю, но придется приобретать.

Положила сынишку в корытце. Отнесла его в комнату, где все еще спала Иринка. Увидела что дочка раскрылась, лежит звездочкой, как на пляже. Пришлось укрывать, а то и эта мышка — малышка простудится.

Перехватила покрепче молоток и отправилась на второй этаж, а затем и чердак. В узкую дверцу я едва протиснулась. А потом поняла какую глупость совершила когда запихнула стокиллограмовую тушу на гниющий потолок. Но делать уже было нечего. Мой взгляд нашел самые гнилые балки.

— Надо менять, — потюкала по деревянной трухе и отделила волокна.

Надо возвращаться, но… Балка решила что я достаточно уповала на чудо. Она сломалась. Прямо подо мной треснула. Моя нога провалилась под пол, а я закричала не своим голосом.

Бах, бум, удар…

Приземлилась? Почему мне не больно? Сразу… насмерть?

Открываю глаза и смотрю в изумрудные глаза напротив. Потом разглядываю длинный шрам и два клыка над верхней губой.

— Урд'ах, а что вы здесь делаете? — взяла себя в руки.

Конечно, мое тело уже было схвачено, но все же стоит соблюдать дистанцию с местными аборигенами. Мало ли что у них за мироустройство.

— Вы кричали, — выдал этот умник. — Ничего не болит?

— Нет, — повертела конечностями, а потом и шеей.

— Вы любите влипать в неприятности? — с искренним недоумением спросил внезапный гость.

— А ваше племя всегда "мимо"