Сили, поняв о чем вела речь драконесса, сжалась в комочек и затравленно посматривала на меня. И было за что… Почернел-то я из-за затеянной ей бучи. Этот взгляд не ускользнул от гостьи, подняв ее настроение на неизмеримые высоты. Хотя она, похоже, решила, что я приструнил жену за попытку сделать мне выговор за шашни с ней, прекрасной.

Чешуйчатая дама подставила мне лапу, и я взобрался ей на шею. А потом мы взлетели. Сделали пару кругов на максимальной высоте почти в девятьсот ярдов. Я откровенно наслаждался полетом. Редкие, но яркие звезды, чернота, разбавленная частыми, но тусклыми огоньками городков внизу. Но все-таки осмотрел окрестности магическим зрением. И про себя не забыл. И тихо выматерился. Черноты в моей ауре было заметно больше!

– Что-то плохое разглядел? – сочувственно спросила драконесса. Она парила почти не шевеля крыльями, только иногда разворачивалась для удобства наблюдения.

– Типа того, – буркнул я, а потом действительно увидел столб черного света на горизонте. И не спрашивайте, как можно увидеть черный свет. Это магическое зрение, и у него свои законы. В этом состоянии обычный мир для меня был серым. А всплески магии имели свет. Черный столб, это чудовищно плохо! Это место силы. Темной силы!

Но ладно! Мне в эту битву вступать не с руки, но потом надо будет маякнуть кому следует.

Когда я налетался и попросил воздушную лошадку приземляться, та села на какой-то незнакомой поляне, пояснив на мое удивление:

– Твоя команда в паре сотен ярдов там. Но мне очень понравилось как ты поставил на место свою жену! Она так затравленно зыркала. Так что подожди минутку… Я обернусь. Я пока не могу слишком часто и быстро это делать… Если постоянно оборачиваться, то дважды в сутки, а если долго в одной ипостаси побуду, то дважды за шесть часов.

Я только про себя подивился на такое «не могу слишком часто». Озвученные девушкой сроки были нормой для древних драконов. А Силла, оказывается, необычайно сильна! Ну да, хоть какая-то компенсация за непроходимую тупость должна же быть…

А драконесса тем временем обернулась, подарив мне великолепное зрелище. Массивная туша окуталась как бы клубами тумана, который мгновенно развеялся и вот на месте дракона стоит красивая девушка. Только почему-то совсем голая.

– А я и так могу! Оставить одежду или выбрать любую из запаса. При каждом обращении, – похвасталась Силла. – Так вот! Я тебя катала и ты был сверху. А теперь я хочу быть сверху. А ты меня… покатаешь!

Когда мы через час собрались идти к моему лагерю, до девушки наконец дошло, то о чем я подумал сразу. Обратиться-то она теперь еще нескоро сможет.

Я молча протянул ей рубашку. Так и пошли. Я даже подумал, что драконесса не смутилась бы и как была явиться к костру. Так что дура-то дурой, но ей это особо и не мешает.

– Слушай, а зачем тебе тот мальчишка в женском наряде? Хочешь расширить опыт? Даже не верится!

– Да брось! Это девчонка. Она и пела женским голосом.

– Ну и твоя императрица мужским умеет, – парировала собеседница. – Я же ауру смотрела. А знаешь-ли, отличить разные детали по ауре проще простого.

Я было задумался, о том, кто из нас прав, но тут мы дошли. Драконесса сразу подошла к вскочившей певунье и схватила ее за промежность.

– Ну я же говорила, что мальчишка! – торжественно выдала она мне.

Я, тихо ругаясь, пошел рыться в наших дорожных сумках. Надо было приодеть и драконессу, и фальшивую менестрельку.

Силла переоделась все-таки за кустами, а потом, пользуясь тем, что уже начало светать, отчаянно зевая, ушла в соседний городок, всего в паре верст к югу. Я только дал ей десяток золотых. Иначе как она поселится в трактир? А обернуться она может быть только к вечеру сможет.

– Ну, рассказывай! И не ври. Мы тут во лжи разбираемся, – обратился я к певуну, когда посчитал, что драконесса уже достаточно удалилась. – Впрочем, можешь молчать, но тогда топай в любую из четырех сторон. Я даже и тебе десяток золотых не пожалею.

Понятно было, что топать в ошейнике было бы верхом глупости. А снять прочную сталь без намека на замок было совсем не просто. Я попробовал еще сразу как мы остановились на ночлег, но не преуспел. Тут инструмент нужен.

Еще я просмотрел его ауру. Вся темная! Цвет не насыщенно черный, но его очень много. Много грешил, но не очень сильно. Про видение лжи я блефовал. Но если скажет, что невинно пострадавший, то довезу до города, там снимем ошейник и выгоню.

Тот сначала хотел что-то спросить, но потом понял, что сначала его рассказ.

Звали его Зинно. И был он вором. Точнее, не так. По основной профессии он был циркачом. Фокусником и певцом очень хорошим, а всем остальным помаленьку. Но основным доходом их бродячей труппы было воровство. Как правило, чистили карманы зевак, собравшихся на представление. И очень осторожными были. Не вытаскивали все из кармана или кошелька, а только часть. Иначе бы их веселую компашку быстро повязали. Ловкость для таких филигранных крах требовалась просто запредельная. Но они ее натренировали.

Кончилось все неожиданно. Случайно один из их труппы оказался там, где ловили какого-то серьезного преступника. Циркача допросили с магом правдовидцем. После этого вся труппа была выставлена на продажу. На виселицу они не наработали, а рабы – это неплохая прибавка к бюджету города.

Зинно купил местный импрессарио, и, используя смазливую внешность и отличный голос своего раба, одел в женское и представлял как чудо-певицу. Сборы были неплохие, только многие слушатели желали продолжить общение с такой красивой рабыней. Хозяин, естественно, опасался такого развития ситуации. Чем только распалял жажду прекрасного в местных гуляках. И вот вчера ему предложили уж очень много! И тот решил рискнуть с вусмерть пьяным купцом.

Я, честно говоря, не знал сочувствовать мне или смеяться. Но это поначалу. Потом понял, что посмеяться вообще не могу. Хоть и сочувствия вор у меня почему-то не вызвал.

А потом Зинно попросил меня оставить его себе. И тут я по-настоящему удивился.

– Я согласен быть даже рабом! – уткнувшись взглядом в землю, бубнил подросток. – Я вижу, что вы хорошие. А себе я не верю. Хоть и раскаялся давно за свои грехи. Я постоянно молился светлым богам. Их храмов здесь нет, но можно же и без храма. А особенно я молился Светлейшей Народной Святой