приехала расстрельная команда, Лев успел увести в избу, которую купил для отвода глаз, мать, супругу, пятерых маленьких детей и трех племянников-подростков. Им было велено сидеть тихо, молчать, отвечать на все вопросы большевиков должен был только Лев. Вот таким образом часть фамилии уцелела. Лев Михайлович продолжил работать на заказ, панически боялся, что его найдут, расстреляют или отправят в ссылку. Поэтому поменял фамилию, и все члены семьи стали Петровыми. Детей Лев обучил ювелирному искусству, они потом устроились кто где, перебрались в Москву, в Питер, в другие города. Сам Горянов до конца своих дней не покидал Подмосковье, скончался в возрасте ста трех лет, успев завершить последнюю работу – набор из серег и кольца.

Эдуард Леонидович замолчал. Заговорил Костин:

– Вы говорили мне ранее, что правнучка ювелира имеет на руках его альбом с рисунками.

– Да, – подтвердил мужчина. – Позвоните Анне Николаевне, она очень занервничала, когда увидела фото, которое вы мне прислали. Номер ее мобильного уже отправил вам.

Глава двадцатая

– Когда говорят: «Наш детектив приедет к вам», – ожидаешь увидеть брутального мужчину с квадратной челюстью, а не хрупкую девушку, – засмеялась Анна, ставя передо мной чашку. – Вы, наверное, лихо стреляете, деретесь, как Брюс Ли.

– Понятия не имею, даже как держать пистолет, – призналась я. – Если пойму, что настал момент начать кулачный бой, то постараюсь как можно побыстрее удрать. И, скорее всего, упаду прямо в лужу.

Анна снова рассмеялась:

– Мы с вами похожи. Попробую ответить на ваши вопросы.

Я положила на стол фото.

– Простите, оно не лучшего качества, но другого нет.

– Видела снимок, – кивнула Анна. – А вот рисунок.

Хозяйка открыла альбом, который лежал около ее чашки.

– Последняя работа прадедушки. Вернее, комплект сделан под его руководством. Степа, ты где?

Послышалось покашливание, в гостиную заглянул мужчина.

– Ты звала меня?

– Выпей с нами чаю, – попросила хозяйка.

– С удовольствием, – согласился Степа.

– Перед тобой детектив, о приходе которого предупреждал Эдуард Львович, зовут ее Евлампия.

– Очень красивое старинное имя, – улыбнулся мужчина. – А я Степан, старший брат Ани. О-о-о! Ради вас вынули из буфета сахарницу, которую Лев Михайлович сделал нашим родителям на свадьбу. И мое любимое медовое печенье.

Анна толкнула родственника локтем.

– Говори по делу!

– Попытаюсь, но, вероятно, складно не объясню – нет у меня таланта оратора. Наш прадед мечтал, что его дети, внуки и правнуки займутся ювелиркой. Но лишь двое из всей родни пошли по этому пути – наши дед и отец. К Ане не приставали – история знает женщин-ювелиров, но их мало. Да и Анюта увлеклась литературой, хотела писать исторические романы. Поэтому обучать решили меня. Я тоже не мечтал с драгметаллами работать, но спорить со старшими в нашей семье невозможно. Прадедушка уже совсем старый стал, когда к нему обратился известный режиссер Вадим Роков. Ему тогда за пятьдесят было, и жене его столько же. Вадим принес старинное колье, объяснил, что оно принадлежало его прабабушке по отцовской линии. Раритет лежал много лет в банке, пылился. У супруги юбилей, Роков решил ей подарить комплект – серьги и кольцо. Надо было использовать колье, взять камни, золото. Он показал эскиз. Прадедушка глянул на рисунок и не стал скрывать своего мнения: «Ваша спутница жизни – дама в возрасте. Серьги, которые хотите – крупные, камни – тяжелые. У женщин за сорок мочки ушей теряют упругость, поэтому зрелым красавицам лучше носить легкие ажурные подвески. Или использовать вариант, который крепится по примеру тех, которые носят на Востоке в пупках и ноздрях. Оттянутые мочки некрасиво смотрятся. На рисунке прекрасный комплект для девушки до тридцати лет. Ваша вторая половина, украсив себя подобным образом, будет выглядеть так же нелепо, как старушка с нарумяненными щеками и цыганскими бровями. От всей души советую вам преподнести любимой ожерелье. Используем камни из вашего колье, сделаем современную, очень красивую оправу. Дама получит ювелирное изделие, соответствующее ее возрасту, статусу. Кроме того, украшение можно сделать такой формы, что оно закроет морщины на шее». Роков надулся: «Нет. Желаю то, что желаю». Прадедушка вздохнул и согласился. Он высказал свое мнение, привел нужные аргументы. Заказчик не внял советам. Мастеру следовало работать по его указу. Набор делал наш дед под руководством своего отца. Я, тогда совсем юный, спросил у него: «По какой причине прадедушка не отказал Рокову? Он же не берет заказ, если клиент хочет нечто несуразное!» Дедушка после небольшой паузы ответил: «Видишь ли, дружочек, русский народ давно сложил пословицу «седина в бороду, бес в ребро». Твоему прадедушке – да и мне тоже – стало понятно, что комплект – подарок не жене, а любовнице, а та, определенно, молода. Зачем Вадиму пожилая? Такая у него дома сидит».

Степан засмеялся.

– Я ничего дедушке не сказал, но подумал: экий прадедушка-то злой, подозрительный. Заказчик – старый трухлявый пень. Какие любовницы? Ему пятьдесят, одной ногой в могиле стоит. Со временем понял, что возраст любви не помеха, а когда мужчине за полвека переваливает, он, как коньяк, только лучше становится. И вокруг есть много молодых прекрасных дам, которые не прочь коньячок пригубить, подарки богатые получить.

Аня округлила глаза.

– Степа!

– Дорогая, не изображай сейчас из себя ханжу, – еще сильнее развеселился ее брат. – Это только ты не такая. История с комплектом имеет продолжение. В прежние времена выходил журнал «Советский экран», его можно считать первым и последним гламурным изданием в СССР. Судя по названию, понятно, о ком и о чем там рассказывали. Новости кинематографа, фото актеров, актрис, интервью с ними, с режиссерами. В киосках очень сложно было купить, подписка – только по блату. Я любил этот журнал. Всегда приятно посмотреть на красивых женщин. А советские актрисы на редкость были хороши собой. У них не имелось таких возможностей и денег, как у западных звезд. Людмила Гурченко сама себе платья шила, но, как всегда, роскошно выглядела! Жаль, потом увлеклась пластическими операциями. М-да.

Степан покачал головой.

– Но не о неприятии возраста сейчас речь. Один раз шел домой, задержался, как обычно, у будки, где прессой торгуют, и очень удивился. Советская власть пала, мой любимый журнал перестал выходить. А привычка тормозить около киоска осталась, и продавщица там все та же сидела, Зинаида. Она мне раньше за небольшую мзду «Советский экран» оставляла. И в тот день я с Зинаидой поздоровался, а та мне и говорит: «Степа, возьми «ТВ-Любитель». Там программа телевизионная, а в остальном очень похоже на то издание, которое ты всегда брал. Во, смотри». И протягивает мне «тетрадку». На обложке хорошенькая девушка. Я на нее глянул, сразу купил еженедельник – очень уж меня снимок заинтриговал. Дома сел, начал читать. Красавице посвятили несколько разворотов, сделали ее главной героиней номера. Меня это удивило. Фотографий внутри было несколько, указывалась фильмография. Актриса исполнила несколько ролей второго плана, по какой причине ей выпала честь украшать собой обложку? Много талантливых актрис, которые давно снимаются, любимы публикой. Но когда пробежал глазами по первой фразе статьи, все вмиг понял: «Молодая талантливая Валентина Гончарова получила главную роль в новом фильме известного режиссера Сергея Константиновича Стасова».

Наверное, я изменилась в лице, потому что Анна забеспокоилась:

– Что не так?

– Просто удивилась, что Степан запомнил имя девушки, – соврала я.

Мужчина махнул рукой.

– Давным-давно мог забыть его, но в ушах юной леди сверкали серьги, а на пальце руки сидело кольцо им в пару. Сразу узнал тот набор, который дедушка сделал под руководством прадедушки для супруги Вадима Рокова.

– Ваш прадедушка-то прав оказался, – усмехнулась я, – украшение стало подарком юной любовнице.

– О, да! – воскликнул Степан. – Я был шокирован. Такая прелестница, прямо нимфа, и пузатый старик Роков. Отвратительно продавать свое тело, пусть даже и за очень дорогие украшения. А когда прочитал статью о Валентине, стало еще гаже. Малышка чуть ли не с пеленок