Шрифт:
Закладка:
Я достаю шикарный белый кафтан с золотым шитьём, золотистые штаны, красную шапку с красным поясом, надеваю всё это на себя, и… Конечно же тону во всём этом, потому что вся одежда не моего размера!
— Блин, я как-то не подумала, что ты настолько больше меня, — я провожу рукой по груди и бицепсам моего жениха. — Что же теперь делать, я не могу не пойти на пир!
— Я так и знала, ты всё-таки ты собираешься на царский пир! — в незакрытую нами с Володей дверь просовывает голову Анфиса. — Ой, не сдобровать вам, если я батюшке об этом расскажу!
— Анфиса, пожалуйста, не говори ему, — Володя втаскивает «сестрицу» в комнату, но на этот раз не забывает закрыть дверь.
— Допустим, не расскажу я батюшке о ваших крамольных делишках, и что мне за это будет? — нахально интересуется Володина «сестрица». — Я вот летник хочу, как у матушки, а то всё сарафаны да сарафаны…
— Будет тебе летник, только не рассказывай никому о том, что видела, — Володя вновь обещает наглой «сестрице» очередной подарок.
— Ура! У меня будет летник! Хочу синего цвета, расшитый золотом! — оживляется Анфиса. — И с вставками из бархата!
— Володя, что такое летник? — тихонько спрашиваю я, потуже затягивая пояс на слишком широком для меня кафтане.
— Женская одежда, что-то наподобие сарафана, — отвечает Володя.
— Так, если ты хочешь носить этот мужской наряд, его нужно ушить, — пока мы с Володей шепчемся, Анфиса окидывает быстрым взглядом мой нелепый костюм. — Давай, снимай это безобразие, отнесём всё моим сенным девушкам, Акулине и Дуняше, они всё под тебя ушьют!
— А они точно никому не расскажут? — я снимаю парчовую шапку с меховой опушкой, падающую мне на глаза.
— Не бойся, они — могила, — Анфиса снимает с меня пояс. — Кстати, как это ты переодевалась при моём брате? Он что, видел тебя нагой до свадьбы?
— Что ты, ни в коем случае, я отворачивался, — заверяет «сестрицу» Володя. — Все приличия соблюдены!
— Кроме того, что твоя невеста убежала с женской половины, и скоро её начнут искать, — сурово хмурит брови Анфиса. — Так, братец, выходи, Даше пора переодеваться в сарафан.
Володя послушно выходит, я переодеваюсь, Анфиса собирает все выбранные мной вещи в стопку, и мы отправляемся на женскую половину.
К счастью, обходится без эксцессов — прежде чем за нами приходит мать Анфисы нам удаётся спрятать вещи под кровать.
— Так, почему прохлаждаемся? А ну-ка за работу, вышивка не ждёт, — мать Анфисы выталкивает нас из спальни, и мы присоединяемся к сенным девушкам, вышивающим крестиком.
Мне выдают белое полотно, иголку, нитки, образец с аккуратно вышитыми яркими цветами, и я с ужасом берусь за работу. Берегитесь, цветочки, сейчас я так вас вышью, что мало не покажется!
10. Царский пир
— Слушай, предок Володи хоть и живёт в XVI веке, но он же не тупой, — Никита в очередной раз пытается отговорить меня от опасной затеи. — С чего ты взяла, что он позволит тебе пойти с нами на пир, пусть и в мужском наряде?
— Не переживай, я всё придумала, Михайло Орлов ничего не заподозрит, — заверяю я Никиту, и рассказываю ему о своём гениальном плане.
— Ты уверена? — с сомнением в голосе интересуется Володя. — А что если не получится?
— Ты же меня знаешь, отлично всё получится! — я целую жениха в щёку. — Ну всё, бегу собираться, не скучайте тут без меня!
Под встревоженным взглядом Володи и недовольным Никиты я убегаю на женскую половину, где с помощью Анфисы и Акулины переодеваюсь в мужской наряд, ушитый под меня за ночь Акулиной и Дуняшей.
— Какой красивый хлопчик, — хлопает в ладоши Акулина, когда я повязываю кушак и надеваю на голову парчёвую шапку с меховой опушкой. — И не скажешь, что переодетая девица!
— Ну всё, ни пуха, ни пера, расскажешь потом, как всё прошло, — прощается со мной Анфиса, и я тихонько выбираюсь из дома.
Ждать приходится недолго — не проходит и получаса топтания возле частокола дома Орловых, как на улицу выходят наряженные в шитые золотом кафтаны Михайло Орлов, Володя и Никита. Синий кафтан Володиного предка красиво оттеняет его глаза, Володя красуется в зелёном кафтане, а Никита в фиолетовом. Слуги выводят вслед за мужчинами коней в богатой сбруе, Михайло ловко запрыгивает на красивого гнедого коня, Володя следует его примеру, Никита с ужасом смотрит на предназначающуюся ему серую лошадь, и я понимаю, что сейчас самое время.
— Никита! Братец! — я кидаюсь под ноги лошади, недобрым взглядом изучающей Никиту. — Как долго я тебя искал!
— Мой меньшой брат! Где же ты был всё это время, мы с Дашенькой так за тебя переживали, — Никита бросается ко мне в объятья.
— Володя, расскажи мне, кто этот юноша, — Михайло Орлов удивлённо смотрит на шу «радостную встречу».
— Это младший брат Никиты, близнец моей невесты Дашеньки, его зовут Д-д… Дар, — немного запнувшись, отвечает Володя.
— Дар? Никогда не слыхивал о таком христианском имени, — Орлов недовольно хмурится. — Если у Никиты помимо сестры есть ещё и брат, почему я впервые об этом узнаю?
— Понимаете, батюшка, я так был рад воссоединению с семьёй, что совсем забыл вам об этом рассказать, — Володя поудобнее устраивается на своём коне, тоже гнедом, как и у его «батюшки». — Во время пути мы случайно разошлись, и думали, что совсем его потеряли, но, к счастью, он нас нашёл! Здравствуй, Дар, рад тебя видеть!
Я радостно здороваюсь с Володей, он представляет меня своему «батюшке», и предлагает взять меня с собой на царский пир.
— На царский пир? Не уверен, что стоит, — Орлов с сомнением в глазах рассматривает меня с высоты своего коня. — Он же ещё совсем ребёнок, какие ему царские пиры!
— Не переживайте, Дару, так же, как и Дашеньке, семнадцать лет, самый возраст для пиров, — заверяет Михайло Володя. — Велите привести ему коня, и поедем в царские палаты все вместе!
— Хорошо, приведите коня младшему брату Никиты, — после некоторого раздумья приказывает слугам Орлов.
Мне приводят симпатичного вороного коня и помогают на него забраться. Никита к тому времени тоже умудряется залезть на свою серую лошадку, и мы отправляемся на пир к Ивану Грозному.
Дорога в царский кремль оказывается весёлой и оживлённой — нам встречаются царские гонцы, спешащие куда-то с грамотами, отряды суровых опричников с привязанными к сёдлам мётлами, едущие на возах купцы с товарами, толпы скоморохов с гудками, волынками, балалайками, а одни даже с живым медведем. Я чуть шею не сворачиваю, постоянно
