Явившись к графу Раймунду, Марк рассказал ему о том, что уже удалось выяснить. По ходу его рассказа, граф мрачнел всё больше, и причиной тому было вовсе не недовольство результатами проведённого расследования.

— Значит, Леди Белой башни тоже считает, что в Сен-Марко появился магический артефакт, с помощью которого можно убить на расстоянии? — спросил он. — Даже короля?

— Филбертус утверждает, что для этого нужно, чтоб злоумышленник получил волосы, ногти или кровь короля, — напомнил барон. — Не думаю, что это кому-то удалось бы. В конце концов, то, что на этих частицах можно ворожить, нам было известно и до этого случая, а, значит, предпринимались все меры, чтоб они не попали кому-то в руки. Я помню, что в мою бытность оруженосцем я собирал из гребня волосы Армана и пересчитывал его срезанные ногти, после чего лично бросал их в чашу с огнём и не отходил от него, пока он не прогорит полностью. Если он ранил руку, то платок, которым он зажимал порез, тоже сжигался. В качестве личной прислуги короля набраны верные и проверенные люди, так что не думаю, что такая утечка возможна. К тому же за магической защитой короля тщательно следят маги. Однако я разделяю вашу обеспокоенность, хотя бы потому, что здесь слишком много людей, у кого есть враги, и смерть которых будет болезненным ударом для всех нас. Не так давно мы чуть не потеряли Делвин-Элидира, а вскоре сюда прибудет Беренгар. Полагаю, что они не так хорошо защищены от подобных нападений.

Граф мрачно кивнул.

— На Беренгара, как ты помнишь, уже покушались, и не без моего участия. Это был тяжёлый выбор, но я предпочёл верность королю верности старому другу. Я благодарен ему за то, что он не держит на меня зла.

— Вы о том случае, когда его чуть не сожгли с помощью какой-то золотой пряжки? Так эти случаи в Сен-Марко были связаны с тем покушением? Я сам видел, как загорелась статуя, к плащу которой прицепили тот предмет. Кто на самом деле стоял за этим? Та ведьма-фаворитка?

— Она в этой игре была лишь пешкой, которую подослал к Ричарду могущественный колдун.

— И что с ним стало? Он не может стоять за тем, что мы видим сейчас?

— О нём давно ничего не слышно. Возможно, он покинул наш мир вместе с теми двумя звездолётами. А, может, кому-то всё-таки удалось его изгнать или уничтожить. Нет, Марк, тот колдун в нашем деле, скорее всего, не замешан. Он действовал из собственных завышенных амбиций, стремился к власти, а здесь обычные заказные убийства. Ты даже нашёл заказчика.

— Почти. Надеюсь, Арно сведёт меня с ним сегодня вечером.

— Будь осторожен. Де Мозет опасен своей злобностью и мстительностью, но если тебе удастся что-то найти против него и притащить в застенок, то он заговорит очень быстро, хотя, конечно, попытается лгать.

— С ложью я разберусь, а правду, если что, из него выбьют палачи.

— Хорошо, иди. Я буду ждать твоего доклада завтра.

Весь день Марк занимался другими делами, которых у него было достаточно и без магических убийств. Время от времени его возвращали к этой теме приходившие с докладами сыщики. Так одному из них удалось добиться от лакея господина Круазена, что он продал даме в чёрном, приметами напоминающей госпожу Гертруду, волосы своего хозяина. Он понял, к чему это привело, и теперь глубоко раскаивался в своей неосмотрительности, поскольку потерял работу и уже не получит хороших рекомендаций. Кроме того, стало известно о двух смертях от сердечных приступов во дворце, но они оказались именно тем, чем выглядели, и не имели отношения к этому делу. Вестей от Филбертуса не было. А сыщики, посланные на поиски де Мозета, вернулись ни с чем, сказав, что он давно не появлялся в квартире, которую снимал у почтенной вдовы нотариуса, он задолжал ей за три месяца и к тому же, уходя, прихватил что-то из столового серебра и бронзовый подсвечник, следовательно, возвращаться туда не собирался. Более того, у него полно кредиторов, которые устроили на него настоящую охоту, потому он прячется, и найти его будет нелегко. После этого они снова ушли на поиски, а Марку оставалось надеяться только на Арно.

Постепенно за окном стало темнеть, и хоть до настоящего вечера было довольно далеко, он всё с большим нетерпением поглядывал в окно. Затем его неожиданно вызвали к королю, но это вовсе не означало, что случилось что-то серьёзное. Напротив, чаще всего Жоан звал его для того, чтоб подурачиться или устроить какое-то состязание, поскольку именно этим запомнилось ему общение с королевским оруженосцем в далёкие дни детства. И в этот раз оказалось, что Жоану не терпелось проверить, сможет ли кто-нибудь из его молодых друзей справиться с бароном де Сегюром в поединке на мечах. Марк слыл бретёром, и многие из молодых задир мечтали помериться с ним силой, но мало кому это удавалось, поскольку он старался не ввязываться в дуэли и тренировался только со своими друзьями, не уступающими ему в силе и умении. На этот раз такой интерес возник у самого Жоана и он, не прибегая к обычному для него теперь властному тону, жалобно заглядывал Марку в глаза и упрашивал его, словно всё ещё был маленьким мальчиком. Барон видел, что эта игра доставляет королю удовольствие и веселит его приятелей, потому немного поломался, но, наконец, к всеобщей радости сдался и, расстегнув пояс, начал стаскивать с себя нарядный камзол.

Из всех соперников только Анри Раймунд и сам Жоан заставили Марка поднапрячься во время поединка, впрочем, он был рад тому, что их мастерство растёт, и всё-таки сумел вырвать у них победу. Благосклонно приняв бурные похвалы и изысканные комплементы, он в очередной раз пообещал всем желающим сразиться с ними ещё как-нибудь вскоре, после чего Жоан вручил ему маленький приз — золотую пряжку для парадной перевязи в виде головы лесной пантеры с глазами из изумрудов. С сожалением отказавшись остаться на ужин и сославшись на срочные служебные дела, он откланялся и отправился к себе.

В дворцовых залах уже царило вечернее оживление, играла музыка, и вокруг порхали хорошенькие фрейлины, бросавшие на проходившего мимо барона игривые взгляды. Мимо чинно следовали лакеи с подносами, на которых стояли тарелки с закусками и кубки с вином, они притормаживали перед ним и почтительно кланялись, предлагая взять что-нибудь с подноса. Другие зажигали свечи, от чего ночная темнота отступала всё дальше от парадных зал. А Марк