Шрифт:
Закладка:
Однако важный ритуал никуда не испаряется, переставая быть ежедневным. Дети могут временно утрачивать интерес, а вы – силы. Необязательно мучить себя, если к моменту укладывания или другому времени, выделенному в вашей семье под чтение, вы вдруг неожиданно закончились. Еще ни один ребенок не стал несчастнее из-за того, что привычные книжные полчаса разок заменили мультфильмом. Думаю, ни один родитель, предложивший такую замену, не попал в специальный ад для родителей. И это точно не та воспитательная ошибка, о которой спустя десятилетия рассказывают психотерапевту.
Более того, если вы начнете вспоминать счастливые моменты из своего детства, выяснится, что многие из них связаны с непростительным поведением взрослых, покупавших мороженое, когда нельзя, разрешавших смотреть мультики в неположенное время, позволявших прогулять школу. Одно из самых ранних и самых теплых моих воспоминаний – бабушка, тайком давшая мне перед сном жвачку. Не какую-нибудь приличную, а такой цветной химический шарик из блистера. Наверняка еще и после того, как я уже почистила зубы. Шалости и нарушения, которые сегодня кажутся жуткой родительской оплошностью, завтра могут стать для повзрослевших детей опорой, ценным психологическим ресурсом.
Перерывы в чтении возникают и на пути более взрослых читателей: и в начальной школе, и в подростковом возрасте, и в студенчестве. Обратитесь к своему опыту: наверняка остановки были и у вас, но читать вы от этого не перестали.
Кстати, не понимаю, в чем смысл так категорично разделять людей на читающих и нет. Это ставит человека перед однозначным выбором, и если он просто не находит много общего с ботаником, который постоянно сидит с книжкой, то сразу определяет себя в ряды нечитающих. Выбрал сторону – следуй правилам. Если человек идентифицировал себя так изначально и поставил себя по другую сторону от книг, то это перерастает в некую привычку и непринятие.
Я читал настолько самозабвенно, что к четвертому классу посадил зрение до минус трех и надолго забросил чтение. Это был «тяжелый» период, свойственный подросткам (забегая вперед: не думаю, что он закончился). Друзей у меня не было, поэтому свободные часы я проводил в столярной мастерской отца или с гитарой в руках. На книги совсем не оставалось времени, и этот отрезок жизни мне вспоминается сейчас как довольно темное время. Сейчас же я тот, кто я есть, именно благодаря книгам.
Чтение как игра
Поддерживать интерес к чтению можно и в свободное от него время: игры по мотивам книг, рисование героев, совместное сочинение фанфиков – все это идет на пользу, если находит у ребенка отклик. К фантазиям вообще нужно относиться бережно. Например, ни в коем случае нельзя ругать детей за то, что они изображают чтение, глядя в книгу и сочиняя текст на ходу. Это необходимый этап, развивающий в ребенке творческое начало и приближающий к настоящему самостоятельному чтению. Однажды, «читая» прабабушке по скайпу, Лия произнесла: «Машину времени построили в 25-м году. Ее изучали так нежно, как будто это котенок». При иных обстоятельствах мы бы и не узнали, какая альтернативная реальность живет в голове нашей дочери.
В шесть лет я с удовольствием рассматривала альбомы ренессансных художников и раскладывала их на прилавке воображаемого книжного магазина. Другим источником игр стали мифы Древней Греции. Я рисовала по их мотивам, играла в древнегреческих богов (себе обычно выбирала роль Гебы, видимо, из-за Тютчева) и даже устраивала родителям выставки рисунков с экскурсиями. Сакральность книг в нашей семье была не безграничной: играть в них разрешалось. А вот за испорченные иллюстрации в книге Вадима Левина мама, конечно, ругала – ее расстройство мне понятно, но, когда ты ребенок, любой контурный рисунок в книге кажется недвусмысленным призывом к раскрашиванию.
Чтение как шалость
В подростковом возрасте хочется нарушать запреты. Подросток неизбежно будет пробовать то, что ассоциируется со взрослой жизнью, делать необходимые для инициации глупости. Чтение способно стать для таких глупостей достойным пространством. А взрослые могут цинично воспользоваться пубертатной тягой к запрещенке для благородной цели – формирования у ребенка интереса к чтению. Метод скользкий и непедагогичный, но работающий.
Запрещенная литература на меня действует как запретный плод, то есть сорви и съешь. Например, я в 12 лет хотел посмотреть сериал «Игра престолов» и столкнулся со строгим запретом. Тогда я пошел на хитрость и заключил с родителями договор: если я прочту все книги по списку на лето, то смогу прочитать то, что захочу. За июнь я разделался со всеми (они, кстати, были весьма интересные) и за два месяца прочитал всю сагу «Песнь льда и огня». А когда уже прочитал, как-то глупо не дать посмотреть сериал.
В десять лет мне досталась лучшая книга для прилежной пятиклассницы – толстенный том «Русского школьного фольклора». Составитель Александр Белоусов собрал в нем страшилки, садистские стишки, пародии на басни Крылова, дразнилки – словом, все, чем развлекались школьники XX века. Вообще это научный труд, но меня, конечно, анализ по Бахтину тогда не интересовал. А вот сами перлы я запомнила намертво (при том, что память у меня так себе). Приводить их тут не буду – слишком много непристойностей и мата, но в пользе этого сборника именно для развития интереса к чтению я уверена. Он интересный, ужасно смешной, в нем масса литературных отсылок. Узнавание отсылок – отдельное удовольствие, подкрепляющее интерес к литературе и показывающее ребенку, насколько полезным может оказаться культурный багаж.
Конечно, тем, кто не приемлет нецензурной лексики, касаться этого труда не стоит. Но в моем случае семья спокойно относилась к любым языковым явлениям. «Русский школьный фольклор» сработал: в 12 лет я с увлечением читала стихи Державина и переписывала их матом, чем немало веселила одноклассников. Уверена, не для всех родителей это желаемый образ десяти-двенадцатилетнего ребенка. Можно искать и другие, не столь радикальные пути, но очень важно, чтобы ребенок получил опыт чтения как шалости.
Словесные игры
Любовь к слову
