Шрифт:
Закладка:
Мне стоит невероятных усилий держать рот на замке, а не выложить в лоб всю подноготную их планов, чтобы не думали, будто вместе с неспособностью чувствовать таум у меня напрочь отсутствует еще и способность логически мысль и сопоставлять элементарные вещи.
«Спокойно, - говорю себе, - они думают, что ты дурочка - и именно поэтому ты до сих пор жива».
Кто-то из умных сказал, что в любой непонятной и щекотливой ситуации умная женщина вовремя прикинется идиоткой. Что ж, прямо здесь и сейчас не имею ни малейшего повода, чтобы усомниться в столь тонкой и ценной мысли.
Мое смирение немного остужает Магрота. Не так, чтобы уж совсем, но долговязый хотя бы перестает брызгать слюной, как будто у него нет других достойных способов меня вразумить. Я рискую поднять взгляд на Императора и, ожидаемо, нахожу его полным отвращения к моей персоне. Тем лучше: когда тебя все вокруг ненавидят, меньше шансов упасть из-за того, что имел неосторожность опереться на случайного человека.
— Ты верно заметила, что у Императора доброе сердце, - долговязый начинает издалека. – К тому же, принимая во внимание показания скарта эрд’Аргаван, есть основание полагать, что ты могла и не знать всех тонкостей покушения. Конечно, это не отменяет того факта, что тебе так или иначе предстоит встретиться с императорскими дознавателями. Но если ты без отговорок примешь щедрое предложение нашего Императора, эта встреча может случиться всего единожды, очень короткой и… формальной. Хотя, все зависит от тебя, ведь у императора могут возникнуть к тебе и иные вопросы.
«Стоит ли это понимать как намек на то, что за каждую такую встречу от меня будут «великодушно» отрезать только по пальцу, а не отхватывать всю руку целиком?»
Хорошо, что я в совершенстве овладела тонким искусством сокрытия мыслей, и ни разнеженный Ниберу, ни его шептун никогда не узнают, что в эту минуту я, вытирая слезы, от всей души желаю им обоим скончаться в муках.
— Я готова, - соглашаюсь без промедлений.
Магрот и Ниберу обмениваются многозначительными понимающими взглядами. Наверняка оба радостно спихивают мое опрометчивое согласие на скудоумие. И хвала Взошедшим! Ведь я в любом случае уже знаю, что мне предстоит сделать, вопрос в другом: как много удастся выторговать? Потому что от этого зависит не только моя дальнейшая судьба, но и первая ступень плана мести, который я до сих пор так толком и не соорудила.
Ниберу подзывает своего нового советника. Они некоторое время о чем-то заговорщически шепчутся. Я использую эту паузу, чтобы пересчитать возможных претендентов для будущего главы моего рода. Ни один из них не кажется достаточно хорошей кандидатурой на освободившее место, но, нужно признать, из-за затворнического образа жизни мои знания о свежих придворных интригах оставляют желать лучшего.
Долго гадать и не приходится.
— Император желает, чтобы ты стала женой достойного человека. А после свершения обряда Связывания отказалась от имени в его пользу. - Покрытая струпьями рожа Магрота растекается в масляной улыбке. Такой жирной, что против нее протестует даже мой голодный желудок.
— Могу я узнать имя моего избранника? – Сомневаюсь, что мне его назовут, но природное любопытство берет верх.
— Это не имеет значения, - как-то слишком быстро встревает Император, - тем более, что после заключения обряда он возьмет имя эрд’Кемарри.
Я смиренно склоняю голову и со всей возможной покорностью, на которую оказываюсь способна, произношу:
— Я покоряюсь любому вашему решению, мой Император. Уверена, что выбранный вами человек окажется достойнее моей никчемной семьи. Будет ли мне позволен вопрос, какая участь ждет меня после того, как я откажусь от имени?
— Если ты все сделаешь неукоснительно, и если дознаватели не докажут твоей прямой связи с заговорщиками, ты можешь рассчитывать на императорское снисхождение и позволение провести остаток дней в качестве служительницы при каком-нибудь храме.
Прозвучало это куда интереснее, чем было бы в действительности. Мне уготована участь девчонки на побегушках. Выносить ночные вазы, подтирать грязные задницы, омывать гнойники и все такое прочее – примерно так выглядит «щедрое императорское снисхождение», если называть вещи своими именами.
К счастью, я заранее подготовила альтернативу. Дело за малым – убедить напыщенного засранца и его бестолкового мошенника, что мой вариант еще хуже их. Чтобы Ниберу не смог устоять против соблазна причинить беззубой вентране еще больше страданий. А он не сможет, потому что - готова спорить на собственную интуицию – при взгляде на меня у него до сих пор зудит в том месте, куда ему врезал мой несравненный Ашес.
— Позволено ли мне высказать… альтернативу? - Я заискивающе заглядываю в глаза их обоих.
Долговязый уже открывает рот, чтобы изрыгнуть на меня очередной поток брюзжания, но Ниберу его останавливает. От удивления он нетерпеливо ерзает на кресле. Еще бы: девчонка без пяти минут в могиле, а смеет выдвигать какие-то условия. Ее нужно обязательно выслушать, ведь в любом случае она не скажет ничего стоящего и не найдет подходящих для убеждения слов. Классическая ошибка всех самоуверенных типов. На эту черту Ниберу я и делаю главную ставку.
— Если вы проявите еще хоть каплю милосердия к моей определенно не засуживающей сострадания сущности, мой Император, вы внемлете моей смиренной просьбе и позволите мне обучаться в Аринг-Холле.
На этот раз пауза затягивается еще дольше. Сначала мужчины просто таращатся на меня, красноречиво демонстрируя полный ступор. И, признаться, есть от чего. По целому ряду причин, начиная от того, что Аринг-Холл уже более трехсот лет остается самым элитным заведением для богатых и знатных отпрысков Старшей крови, и заканчивая тем, что учебный год уже месяц, как начался. Грубо говоря, я прошу… почти невозможное.
Куда проще определить меня в храм, где я так или иначе получу свою порцию унижения.
Первым нарушает молчание Ниберу:
— Мне сказали, что ты «пустышка».
— Так и есть, мой Император.
— Тогда ты должна понимать, что даже если бы я… был готов рассмотреть твое бессмысленное предложение, тебе никогда не обучиться тауму. Это все равно, как если бы немой попросился
