Она тяжело поднялась по ступеням и зашла в дом, а Морис, ещё раз посмотрев в окно, откуда только что выглядывала черноглазая Анабель, отправился обратно в Сегюр.

Итак, Вафля оказался не вафлей, а заплесневелой пресной лепёшкой, его семейка – немногим лучше, и Морис сосредоточенно обдумывал – стоит ли рассказать об этом Маргарет или лучше не вмешиваться. Поступить, так сказать, по закону. Он даже хмыкнул, когда вспомнил эту отговорку.

Пока ясно, что никто за маленькую леди заступаться не собирается, а эти Рубертуны – настоящие разбойники, если уже пытались насильничать и перешли к убийству овец. В то, что овец стали бы резать Дофо, Морис не верил. Там спят и видят, как бы наложить лапу на всё добро Сегюра. Эти рачительные хозяева не стали бы портить своё будущее имущество.

Завтра придётся наведаться к Рубертунам…

Морис уже видел ворота замка Сегюр, и потому сразу заметил стройную фигурку верхом на лошади, как раз выезжавшую из этих самых ворот. Леди Маргарет снова отправилась куда-то без сопровождающих, и знакомая дубинка торчала из седельной сумочки.

– Эй! – заорал Морис, ускоряя шаг. – Эй, там! Стойте! Кому говорю!

Но леди Фея то ли не услышала, то ли предпочла не услышать, и преспокойно направила лошадь вниз по лугу.

Выругавшись сквозь зубы, Морис припустил бегом, позабыв про рану. Можно было вывести Бобика и догнать беглянку в два счёта, но он боялся, что настырная девица куда-нибудь спрячется – и ищи её потом. Среди фиалок!..

Ему пришлось поднажать и пробежаться прямо по лугу, наперерез, но спустя пять минут он уже схватил под уздцы лошадь, заставляя её остановиться, и спросил у возмущённо ахнувшей леди:

– Куда это такая красота и без охраны, позвольте спросить? Вы совсем спятили, леди?

Лошадь потянулась к нему мордой, выпрашивая хлеба, зато её хозяйка сразу встала на дыбы.

– Вы как со мной разговариваете?! – она попыталась выдернуть поводья у него из руки. – Отпустите, немедленно!

– Вы куда копыта навострили? – Морис и не думал её отпускать. – На вас тут нападают на каждом углу, ваших овец режут, а вы решили прогуляться?

– Я еду к Фиалковой низине, – ответила леди Маргарет, стараясь грозно нахмуриться, но получалось не страшно, а мило. – Это – моя земля. Какую охрану мне надо в собственном доме? А ну, дайте дорогу!

– Не дождётесь, – Морис, действительно, и не думал отпускать её лошадь. – Провожу вас, чтобы ничего не случилось.

– Мне просто надо посмотреть на мост! – чуть не завопила леди, когда он повёл её лошадь в поводу. – Его начали ремонтировать на прошлой неделе!

– Вот и посмотрим, – ответил Морис, даже не повернув головы. – Вместе.

– Вы мне для этого не нужны!

– Это вы так думаете.

В ответ он услышал, как нежная леди прошипела что-то сквозь зубы. И готов был поклясться, что это было «упрямый, как баран».

Можно было ответить, что упрямые – ослы, а не бараны, но не стоило ссориться на пустом месте. Тем более что леди уже замолчала и смирилась с его компанией.

Когда спустились почти к самой реке, Маргарет дёрнула поводья вправо.

– Мост там, – произнесла она таким тоном, что тут Морису следовало устыдиться, покаяться и десять раз попросить прощения.

Разумеется, ничего подобного он не сделал, а чуть замедлил шаг и пошёл рядом со всадницей, для верности взявшись за стремя.

– Скажите-ка мне, – он старательно подыскивал нужные слова, – правда ли, что Рубертуны напали на вас с определённой целью?

Леди гордо промолчала, и он договорил:

– Чтобы обесчестить?

На её загорелой мордашке появился яркий румянец, но ответа опять не последовало. Более того, она тут же скатилась с лошадиного бока – очень ловко, кстати, скатилась – и пошла вперёд, показывая, что не желает говорить. Но Морис отправил её молчаливые намёки куда подальше и в два счёта догнал строптивицу.

– Вы можете ответить? – он решил дознаться правды, во что бы то ни стало.

Потому что одно дело – пугануть благородную девицу, чтобы не выходила замуж, и совсем другое – посягнуть на её честь. А этих сопляков там ведь двое было?

– Да! – неожиданно выпалила она ему в лицо и остановилась. – Это входило в их планы! Вы же знаете, что стоит взять женщину силой, как она навсегда будет принадлежать вам!

– Что за странные выводы? – спросил Морис после заминки.

– Только не надо мне врать, – сказала она презрительно, – что вы на войне не поступали так с бедными женщинами!

– Врать – это не по моей части, леди, – сказал он, уже еле сдерживаясь от ярости. – Можете мне не верить, но я никогда не брал ни одну женщину против её воли.

– Ах, да! вы же «обычно нравитесь женщинам»! – съязвила она и скорчила такую недоверчивую гримаску, что взбесила бы и святого..

– Обычно да, – Морис уже чуть не рычал.

– Но не в этот раз! – заявила она. – И не надо строить из себя невинного ягнёнка, если вы…

– А я и не строю! – рявкнул Морис уже в полный голос. – А обвиняя меня в насилии, вы, может, обвините и своего отца? Мы с ним прошли эту войну бок о бок.

Несколько секунд они смотрели друг на друга почти с ненавистью, но потом так же одновременно остыли.

– Простите меня, – пробормотала леди, отводя глаза. – Я не должна была обвинять вас, вы правы.

– Ладно, я тоже погорячился, – Морис решил быть великодушным. – Но не считайте, что я расспрашиваю вас из праздного любопытства…. Я был сегодня у Дофо…

– Где были? – она уставилась на него почти с ужасом. – Зачем?!

– Хотел разузнать, что за люди, – сказал он кисло.

– Разузнали? – усмехнулась она и пошла вдоль реки, не оглядываясь.

– Да, – держа лошадь в поводу, Морис шёл за девушкой и посматривал на неё искоса, прикидывая – говорить горькую правду или нет. – Там была одна женщина… жена старшего брата…

– Лейтис, – кивнула Маргарет. – Как она?

– Беременная, – ответил Морис.

– Я знаю, что беременная, – закатила глаза Маргарет. – Как она выглядит,