следующим прилавкам.

Вакханалия покупок была не такой и долгой, но теперь в тележку добавились и солидных размеров глечик меда, и три румяных каравая душистого белого хлеба, и узелок с крупнозернистым желтоватым творогом, придавленный сверху куском сливочного масла.

Уже двинулись к выходу с рынка и довольная, но, пожалуй, слегка встревоженная Олла, мягко выговаривала сыну за слишком дорогие деликатесы, когда где-то совсем рядом раздался дикий крик:

-- Мама! Мама, мама… Мама… ну, вставай же!

Слушающий воркотню Оллы Оскар только через несколько секунд сообразил, что крик был на русском…

Он замер, даже не сразу поняв, что нужно делать, потом резко развернулся, схватил Оллу за руку и, вручив ей ручку тележки, прямо-таки скомандовал:

-- Стой здесь! Я сейчас вернусь! – и, не слишком деликатно расталкивая людей, кинулся в соседний торговый ряд.

С трудом пробившись сквозь тесную толпу, он увидел ту самую девчонку, стоящую на коленях в пыли возле лежащей толстухи с густо-багровым, еще более потемневшим лицом. Их корзины с продуктами валялись рядом. Одна из них опрокинулась, и из нее выкатились какие-то темно-серые продолговатые овощи. Оскар краем глаза заметил, как среди ног стоящих в толпе людей мелькнул силуэт согнувшегося мальчишки, и детская чумазая рука начала торопливо хватать те овощи, что подкатились к нему ближе.

Девчонка изо всех сил пыталась приподнять голову женщины, очевидно еще не понимая, что мать мертва. От ее судорожных движений тело колыхалось и мгновениями казалось, что толстуха просто прилегла на минутку. Толпа встревожено гудела, а Оскар не мог отвести взгляд от навеки застывшего мертвого лица женщины. Ее тусклые открытые глаза были устремлены в небо…

Глава 11

Глава 11

МАРИ

Сегодня с утра Нерга пыхтела и задыхалась больше обычного, но на мое предложение посидеть дома только отмахнулась:

-- Все запасы подъели. Ежели сегодня не купим, в другой день некогда будет.

Рынок был довольно велик и шумен. Я с интересом оглядывалась, прислушивалась к спорам и разговорам. Быстро заметила, что покупает Нерга только самые дешевые продукты. Радости у меня это не вызвало – работали мы очень тяжело, но заработок наш явно не предполагал нормальное питание.

Кроме того, от частых контактов со щелочными жидкостями руки у меня становились у меня такими же шершавыми, как у Нерги. Я боялась, что скоро по коже пойдут трещины. Понятное дело, что здесь нет резиновых перчаток и нормальных кремов, но какой-то жир для смягчения кожи нужен был обязательно. Впрочем, Нерга знала это и без меня.

-- Сейчас сала купим свежего, дома вытоплю, шкварочки можно в суп или в кашу, а жиром на ночь руки смазывать, – пояснила она.

Я с беспокойством смотрела на ее багровое лицо, по которому стекали крупные капли пота, да и хромала она, как мне казалось, больше обычного.

-- Мама, может посидим в теньке?

-- Вот еще! – сердито отмахнулась она. – Быстрее закончим, дома отдохну.

Этот поход на рынок дал мне очень четкое понимание всей глубины той жопы, в которой я оказалась. Наш с Нергой недельный заработок еле-еле обеспечивал довольно скромное питание. Не более. Чтобы купить какую-то одежду, утварь для дома или, питаться чуть лучше, необходим был дополнительный доход. Да и я достаточно четко понимала, что вовсе не мечтаю всю жизнь стирать чужое белье.

Я внимательно приглядывалась к ценам, слушала разговоры, и настроение мое потихоньку портилось. Я четко понимала, что так жить нельзя. Единственным светлым пятном был момент, когда Нерга расщедрилась и купила нам небольшой стаканчик меда.

Закупив, все что нужно, в том числе какие-то странные сероватые клубни овощей, мы стали пробираться сквозь толпу к выходу. Я видела, что Нерге плохо от жары и, не взирая на сопротивления, отобрала ее довольно увесистую корзину. Вместе с крупой, солью и овощами общий вес был килограмм двенадцать, не меньше. Даже у меня уже ныли плечи от груза, что уж говорить о моей «матери» -- она пыхтела все тяжелее.

Момент, когда Нерга умерла, я пропустила – засмотрелась на пеструю выставку шелковых и атласных лент, которые слегка пошевеливал ветерок. Разноцветные змейки взмывали в воздух и опадали, это было красиво, и я с тоской отметила, что сейчас в моей жизни нет ничего красивого - я, медленно и верно, превращаюсь в рабочую скотинку.

Впереди кто-то громко ойкнул, я невольно подняла глаза и увидела, как Нерга заваливается на какого-то крепкого парня, который от растерянности излишне грубо отталкивает ее от себя.Я не могла считать ее своей матерью, но эта женщина заботилась обо мне, любила меня, жалела.

Наверное, заметив ее остекленевший взгляд, умом я сразу поняла, что она мертва, но зачем-то уговаривала ее встать…

Сильные руки подхватили меня подмышки, рывком вздернули в воздух и поставили на ноги…

-- Ты кричишь на русском…

Я тупо уставилась в лицо незнакомого парня, совершенно не понимая, что он от меня хочет. Он взял меня за плечи и потряс так, что я только зубами клацнула. Добившись, чтобы я немного пришла в себя и глядя мне прямо в глаза, он повторил:

-- Ты кричишь на русском, – и догадавшись, что я не слишком понимаю, пояснил. – Мы в другом мире.

Только тут до меня дошло, о чем он говорит. Пожалуй, это еще больше вогнало меня в ступор. Я, словно сквозь какое-то чуть туманное стекло, просто наблюдала, как развиваются события дальше.

Оставив меня возле тела, среди гудящей толпы, из которой ни один человек не попытался мне помочь, он вернулся, ведя с собой женщину с тележкой. В эту тележку он молча закинул наши с Нергой корзины и о чем-то быстро переговорив с женщиной, снова исчез.

Женщина, оставив тележку, взяла меня за руки и что-то успокаивающе говорила. Я плохо понимала, что именно. Парень вернулся довольно быстро. С ним шли трое крепких мужиков, один из которых нес на плече рулон ткани.

Дальнейшее напоминало мне какой-то бред. Прямо здесь, растолкав людей, они запеленали Нергу в эту ткань, сшивая ее у меня на глазах огромными иглами. На лицо покойной, даже не закрыв ей глаза, накинули угол ткани. После этого к ним присоединился еще один мужчина -- с большими деревянными носилками в пятнах облупившейся зеленой краски. Тело Нерги подняли, положили на носилки, и мы все куда-то пошли.

По дороге женщина с коляской отстала – один из мужиков покатил куда-то ее тележку с продуктами, а она пошла следом. Парень, что разговаривал со