никто из тех, кого они уносят в море, никогда не возвращается. Я не нашла ни одного упоминания о том, чтобы сирены торговались с кем-то еще. За все время моих странствий я ни разу не видел никаких других знаков, подобных тому, что у меня на предплечье.

Но если мы все — жертвы для них, то это тоже объясняет, почему мало информации. От этих мыслей о жертвоприношениях у меня в горле появляется металлический привкус. Но я стараюсь сохранять спокойствие. Если я мог сохранять спокойствие каждый раз, когда выступал перед Советом, защищаясь от жестоких претензий Чарльза, то смогу и сейчас.

— Как мне овладеть этим? — Альтернатива — жить с людьми, которые, возможно, читают мои мысли, а это неприемлемо. Но во мне есть и любопытная жилка. Магия существует. И, наконец, может быть, у меня тоже есть шанс использовать ее? — Не могу сказать, что у меня много практики в обдумывании своих слов, чтобы произносить их над водой.

— Я и не предполагал, что у тебя есть такая возможность. Учитывая, что люди по своей природе не являются магическими существами, несмотря на ваше происхождение из Мидскейпа как детей Леди Леллии.

Мидскейп?

— Да, там, где ты сейчас находишься, — отвечает он на вопрос, который я сознательно не хотела озвучивать. Я внутренне ругаюсь, а он смеется. Видимо, он тоже это услышал. Мне трудно определить, какие мысли они слышат, а какие я держу при себе. Может быть, это те, которые являются явными вопросами или сильными удивлениями? — Люди были родом из этой земли, когда она была единым целым с Миром Природы, до Фэйда.

— И это место называется Мидскейпом? — Я намеренно стараюсь транслировать свою мысль, пытаясь сосредоточиться на том, что я чувствую, когда это целенаправленно и хочу, чтобы другие люди услышали.

— Формально ты сейчас находишься в Вечном Море, который, если верить мне и многим другим сиренам, чей дом здесь находится, не совсем Мидскейп. — Он поправляет жилетку, разглаживая крошечные перламутровые диски, которые блестят, как опаловые чешуйки хвоста Илрит. — Зажатые между Вэйлом и Фэйдом, поддерживаемые Леди Леллией из Дерева Жизни и охраняемые Лордом Кроканом из Бездны, мы не похожи на остальных жителей Мидскейпа. Наша магия старше даже вампиров. Хотя я уверен, что они утверждают обратное. У многих народов Мидскейпа хобби — спорить о том, чья магия древнее и могущественнее.

— Другие не происходят напрямую от первых богов, как мы, — с ноткой гордости говорит девушка Лючия.

Другие? Вампиры? Я объездила весь мир вдоль и поперек, изучила все карты и слышала все сказки, но никогда не слышала ни упоминания о Мидскейпе, ни вампиров. Максимум — слухи о фейри… Хотя, если сирены существуют, то почему их не может быть больше? Почему бы старым историям о фейри не иметь под собой почву?

Я на неизведанной территории. Я первая, кто исследует мир магии. Подумай о возможностях…

Я втягиваю нижнюю губу и прикусываю ее, медленно отпуская до боли. Это действие сосредотачивает меня. Я не могу зацикливаться на вещах, которые на самом деле не имеют значения. Магия. Странные новые миры. Как бы ни было это все увлекательно, все это не является для меня приоритетом. Я должна сосредоточиться на главном: вернуться к своей семье и спасти ее.

Здания сирен совсем не похожи на человеческие. Здесь мало заботятся о защите от стихий. Здесь нет ни лестниц, ни дверей. Сооружения построены из стен, состоящих из спрессованных раковин, кораллов и камней. Шары света подвешены в сетках из ламинарии или на веревках. Некоторые из них хранятся в коралловых бра на стенах. Все это создает неестественный по ощущениям и в то же время странно органичный мир.

От главного атриума отходят другие трубы. Еще две, и мы оказываемся в птичьей клетке из китовых костей и кораллов.

— Садись. — Илрит указывает на центр комнаты, где стоит одинокий постамент.

Я складываю руки и не двигаюсь.

— Скажи, пожалуйста.

— Прости?

— Разве ты не благородный герцог? Где твои манеры?

— Остальные, уходите, — огрызается Илрит.

— Ваша Милость, она не… Если она попытается бежать… — начал говорить Шеель.

— Если она попытается бежать, я сам ее выслежу. — Под словами Илрит скрывается смертельное обещание. Но я не уклоняюсь от него.

Я не свожу с него взгляда, как бы говоря, вызов принят. Может быть, он даже слышит эти слова. Позвольте ему. Пусть все они.

Лючия дрейфует вперед с крошечными движениями хвоста.

— Мы могли бы помочь, брат…

— Я сказал, уходи.

Остальные трое ясно слышат предупреждение в его голосе. Все они бросают на меня настороженные взгляды, затем с такой же неуверенностью оглядываются на Илрита. Но в конце концов все трое уходят, рассеиваясь по китовым костям и выходя в открытую воду, окружающую нас. Никто не оглядывается.

И хотя какая-то часть меня жаждет, чтобы мой взгляд блуждал по безбрежному морю, рассматривая окружающие меня достопримечательности, я приковываю свое внимание к последнему оставшемуся сирену, когда он приближается ко мне, его мышцы пульсируют в изменчивом свете, отбрасываемом поверхностью моря. Я отчетливо осознаю, насколько я одинока с этим мужчиной — мужчиной, который забрал меня из моего мира и присвоил мою жизнь себе. Он хочет сделать из меня жертву. Я стою перед ним, как перед Серым Проходом, я спокойствие перед хаосом.

Я никогда не доставляла Чарльзу удовольствия. И уж точно не доставлю его Илриту. Мой взгляд совпадает с его взглядом до того момента, когда он нависает надо мной, становясь выше благодаря своему хвосту.

Однако, без предупреждения, выражение его лица смягчается.

— Это произойдет, так или иначе. Так что, пожалуйста, не сопротивляйся.

Почти безмятежный тон его голоса почти доводит меня до предела. Я заставляю каждое слово быть спокойным.

— Не буду, если ты позволишь мне уйти.

Он наклоняет голову и вскидывает бровь. По его губам скользит легкое сардоническое выражение, как будто он чувствует каждый кусочек дрожащего недовольства, которое я активно пытаюсь подавить. Он смотрит на меня так, как я смотрела бы на надвигающуюся бурю. Вызов. Испытание. Возможность сравнить свои силы с силой природы и победить.

Он поднимает обе руки, указывая вокруг себя. Они обращаются к нему как к герцогу, но его телосложение больше подходит рабочему. Мужчину, которого вырезало и высекло море. Он мог бы без особых усилий одолеть меня в поединке.

— Куда бы ты пошла? Ты жива сейчас только благодаря магии, которую я тебе дал. Благодаря моей защите, позволяющей тебе находиться под нашими волнами. Защиты, которая, если я не усилю ее, закончится. И что, по-твоему, тогда произойдет?