Сам Емельян Пугачёв был неграмотным, поэтому все грамотные люди, которые попадались Пугачёву в ходе восстания, сразу рекрутировались им в его «бюрократический аппарат», который занимался составлением царских указов и грамот. Начало же этому аппарату положил Иван Яковлевич Почиталин, которого Пугачёв нашел одним из первых, причём нашел целенаправленно, так как непременным атрибутом царя должны были быть грамотно составленные царские указы.

В Яицком городке среди бывших участников восстания 1772 года был старообрядец Яков Филатович Почиталин, который и отрядил своего грамотного сына в секретари Пугачёву. Иван Почиталин был автором первого указа Пугачёва, равно как и многих его последующих указов и грамот. Именно о его творчестве Пушкин позже говорит, как об удивительном образце народного красноречия. Мы бы из сегодняшнего дня точно так же могли сказать, что Почиталин был одним из первых политтехнологов, пиарщиков и спичрайтеров, потому что пропагандистский успех восстания в значительной степени держался на его усилиях.

Пугачёв, говорят, не сразу доверился Почиталину. Только после того как его указы и грамоты возымели успех, и люди их стали принимать за действительные царские указы, Пугачёв приблизил к себе Почиталина настолько близко, что тот стал его любимым адъютантом, секретарем Военной коллегии, а также Пугачёв стал посажённым отцом на его свадьбе.

Тем не менее Почиталин прекрасно понимал, что его указы резко контрастируют с бюрократическим стилем официальных бумаг. По всей видимости, кто-то высказывал сомнения и претензии к этому стилю. Почиталинские грамоты были понятны народу, но народ также знал, что власть так не пишет и таким языком не разговаривает. Зачастую бюрократичность, непонятность и строгость официальной переписки, хоть и не вдохновляла людей на подвиги, но была символом особой сакральности власти и императора лично. Поэтому команда Почиталина нашла даже сборник официальных царских бумаг и грамот и стала заниматься стилизацией, вставляя иностранные словечки, некие бюрократические формулировки и штампы и так далее. Почиталин дошёл даже до того, что выпустил указ на немецком языке, переводчиком при этом выступил пленный офицер Михаил Шванвич. Кстати, позднее этот указ фигурировал в качестве возможной улики участия в восстании иностранных сил.

После одного из поражений пугачёвцев 1 апреля 1774 года Почиталин был захвачен в плен, потом заключён в Оренбургский острог, неоднократно подвергался пыткам и в конечном итоге был отправлен в Балтийский порт в Эстляндскую губернию на каторгу, где и умер через много лет вместе с Салаватом Юлаевым, его отцом Юлаем Азналиным и другими помилованными пугачёвцами.

Созданный Пугачёвым и Почиталиным псевдо-государственный аппарат – это ещё один аргумент, что Пугачёвский рейд не был неорганизованным эмоциональным «крестьянским восстанием», как трактует историография советская и повторяет современная, а являлся продуманным сложным военно-стратегическим процессом.

А сила, которая давала авторитет Почиталину, не могла быть ни чем иным как авторитет руководителей старообрядческих общин.

§ 2.5. Операция Екатерины Великой по привлечению на свою сторону старообрядцев

История взаимоотношений старообрядцев с проектом «Пугачёв» прошла сложный путь от вдохновления Емельяна Пугачёва на самозванство и Иргизе, поддержки на Яике – до сдачи его правительственным войскам на Узенях. Фактически развернулись на 180 градусов, начавшись и закончившись в одних и тех же местах – одном из мощнейших старообрядческих центров тогдашней России.

В какой-то момент интересы старообрядцев разошлись с интересами других участников проекта, и старообрядцы могли просто отойти в сторону. Но они пошли дальше – сдали Пугачёва властям и фактически свернули проект.

Без лидера, без объединяющей фигуры проект превратился в совокупность разрозненных выступлений, подавление которых стало вопросом времени. Есть все понятные основания полагать, что старообрядцами двигали не только религиозные побуждения – понятие Святой Руси не было для них пустым звуком. Они не любили Власть и Церковь, но всегда оставались патриотами России. И когда картина масштабной операции по расколу России по Уралу стала очевидной, они сделали выбор в пользу Державы.

Тем не менее для такого разворота должны быть очень серьезные предложения со стороны Власти. Что это могли быть за предложения?

Старообрядцы и по сей день остаются крайне закрытой структурой. Поэтому найти какие-то прямые документы об их договоренностях с Екатериной и правительством в открытом доступе почти невозможно. Однако косвенные признаки позволяют предположить, что договоренности были достигнуты масштабные. Мы посмотрим, что произошло в России в последней четверти XVIII века и позднее по линии старообрядчества. Закрытые договоренности шаг за шагом приобретали документальный узаконивающий характер.

«При содействии Григория Потёмкина 11 марта 1784 года был издан высочайший рескрипт, дозволявший старообрядцам, живущим “в белорусском, малороссийском и екатеринославском наместничествах”, “службу Божию отправлять по их обрядам”. Документ содержал указание местным архиепископам выделить священников для этих богослужений на основании прошений старообрядческих общин. Годом ранее специальный синодальный указ вводил запрет для священников использовать наименование “раскольник” для сторонников старых обрядов.

При учреждении Таврической губернии в 1785 году между Днепром и Перекопом определялись места для поселения старообрядцев, предусматривалась возможность получения общинами староверов священников от таврического архиерея. К Таврической епархии в этих же целях приписывались слободы старообрядцев в Черниговском и Новгород-Северском наместничествах.

В декабре 1787года Потёмкин-Таврический выделил обширные земли для строительства старообрядческого (Корсунъского) монастыря на территории Екатеринославской и Херсонесской епархий.

Монастырю суждено было сыграть важную роль в становлении единоверия – политике воссоединения официальной Русской православной церкви со старообрядцами на условиях компромисса. Потёмкин не просто добился разрешения на строительство монастыря, но и преподнёс ему значительный личный дар…

…Потёмкин сформулировал концепцию, которая позволила обойти “клятвы” (проклятия), наложенные на “раскольников” официальной Церковью ещё в XVII веке: “Клятвы положены не на обряды, а на тех, кто из-за этих обрядов уклоняется от церкви”»[14].

По свидетельству того же ресурса, «указами Екатерины II старообрядцам были гарантированы некоторые права в судебных разбирательствах, возможность занимать должности и записываться в сословия».

Существует множество свидетельств экономического рывка старообрядцев в XIX веке. Однако очевидно, что основы этого рывка закладывались значительно раньше. «К концу XVIII века старообрядцы прибрали к рукам практически всю торговлю в Нижегородском крае и Нижнем Поволжье. Они владели хлебными пристанями, судостроительными верфями и прядильными мануфактурами»[15].

Что касается Урала, то даже в XX веке сохранились все показатели тотального приоритета старообрядцев в заводах, в городах (к примеру, город Касли был полностью старообрядческим к октябрю 1917 года), в торговле, в «промышлении» (в старательстве). Миасс был столицей старообрядческого монашества с огромным Миасским женским монастырем и огромной старательской общиной. А цепь поселков под общим названием Единовер – от Сатки до