Андрон сидел рядом с девушкой.

– Не тужи, голубка, – не поворачивая головы, обратился старец. – Всё хорошо будет. Ты впервой на радение к «большим людям» едешь, а они все богатые и порядочные.

– А мне-то что с того, – вздохнула сокрушённо Евдокия. – Они же придут не просто голоссалии слушать и в плясках радеть.

– Да, не только, – согласился старец. – И «свальным грехом» заниматься будете. Но уясни себе, голубка, что это не грех. И пусть тебя не страшит обряд этот. Взрослая уже.

– Я не могу так, – всхлипнула Евдокия. – Мне перед собой стыдно.

– Стыдно говоришь? – усмехнулся Андрон. – Ты что, первый день у нас гостюешь? Или проповеди мои слышать не приходилось?

– Всё знаю я, – шмыгнув носом, понуро опустила голову Евдокия. – Только не могу себя заставить. Противен мне обряд этот.

– А Иисус Христос никакого совета не даёт? – усмехнулся старец. – Ты же частенько в церковь бегаешь.

Услышав слова старца, Евдокия вздрогнула. Лишившись дара речи, она ещё ниже опустила голову.

– А знаешь, почему иконы не помогают тебе? – вздохнул Андрон. – Потому, голуба моя сизокрылая, что они деревянные. Лишь только я могу дать тебе правильный совет, и он будет действенный.

Евдокия с трудом сглотнула подкативший к горлу ком, но дар речи так и не вернулся.

– Я твой Бог, Евдоха, – повернув к ней голову, повысил голос старец. – А ты одна из нас, вот и помни всегда об этом.

– Всё я помню, – всхлипнула Евдокия. – Так что мне делать-то надо?

– Ничего особенного, – хмыкнул Андрон. – Ты будешь делать всё то, что и остальные. Вы все вместе будете распевать голоссалии, затем радеть скопом. А потом, в конце радений, когда все в кучу свалятся, с тобой рядом будет новенький. Он купец и очень полезный человек для нас.

Некоторое время они ехали молча. Старец, вернувшись из своих размышлений, неожиданно заговорил:

– Ты вот что, голубка моя, исполняй без капризов всё, что купец захочет. И помни, Евдоха, я назначу его твоим духовным мужем, и он всегда будет заботиться о тебе.

Евдокия выслушала Андрона со слезами на глазах. А потом, когда он замолчал, она горько всхлипнула и стала вытирать платком струящиеся по щекам слёзы.

* * *

За столом у Лопырёва уже дважды сменили самовар. Чаепитие продолжалось до тех пор, пока у ворот не остановились телеги приехавших на радение хлыстов.

– Ну вот, наконец-то, – сказал Лопырёв, привставая и выглядывая в окно. – Э-э-й! – закричал он в сторону двери, – убрать всё со стола долой, ж-ж-живо!

Сафронов посмотрел на часы, покачал головой и убрал их в кармашек жилетки, а Лопырёв поспешил встречать гостей.

Слуга открыл дверь, и в дом потянулись одна за другой привезённые Андроном девушки. Старец вошёл последним.

– Здрасьте вам наше, – поклоном головы поприветствовал он купцов. – А теперь дозвольте осмотреть горницу и определить, всё ли готово.

– Да-да, пожалуйста, – проблеял изменившимся от волнения голосом Лопырёв. – Горница вся к вашим услугам. Там всё готово, сами поглядите!

Андрон вошёл в горницу и приступил к осмотру. Он прошёлся туда-сюда и, удовлетворённо кивнув, вышел к ожидавшим его девушкам.

– Начинайте, голубки, – сказал он, обведя их взглядом, и они тут же взялись за дело.

Ржанухин с улицы закрыл ставни на окнах. Девушки тем временем приложили к окнам тюфяки, чтобы заглушить звуки радений. Андрон осмотрел комнату придирчивым взглядом и одобрительно кивнул:

– Всё, сионская горница готова, можно приступать.

– Как приступать? – воскликнул Лопырёв взволнованно. – Так не все же ещё приехали.

– А где они? – бросил хмуро Андрон. – Предупреждён каждый, и время назначено.

– Сейчас все соберутся, с минуты на минуту, – пообещал Лопырёв. – А я покуда охрану пойду проверю, чтобы не было никаких неожиданностей.

Девушки, готовясь к радениям, натягивали на себя белые рубахи. Сафронов украдкой, через щель в двери, не сводил восхищённых глаз с Евдокии, упиваясь её красотой.

Старец Андрон крадучись приблизился к нему и вкрадчиво поинтересовался:

– Как она тебе, Иван Ильич, голубка наша?

Сафронов вздрогнул от неожиданности, но быстро справился с испугом.

– Хороша, ничего не скажешь.

– И ты хочешь обладать ею, барин? – прошептал Андрон.

– Да, хочу, – прошептал обескураженно Сафронов.

– Но для того ты должен вступить на корабль наш своей стопою, Иван Ильич, – прошептал старец. – У нас распутство не приветствуется. Чтобы обладать голубкой нашей, ты должен стать ей «духовным мужем».

– Кем? – вскинул брови Сафронов.

– «Духовным мужем», вот кем, – не замедлил с ответом старец.

– А как я могу стать ей «духовным мужем»? – ужаснулся Сафронов. – Я женат уже и в церкви венчан.

Андрон взял его доверительно под руку и отвел в сторону. Они остановились в углу у закрытого тюфяком окна.

– Все венчаные супруги, взошедшие на наш корабль, прекращают свои брачные отношения, – заявил старец. – Взамен мужчины получают «духовных жён», а женщины, стало быть, «духовных мужей».

Сафронов изумился:

– А Марину Карповну мою, с которой я повенчан, куда девать?

– Да пёс с ней, – ухмыльнулся старец. – По тебе вижу, что ничего тебя с супругой мирской уже не связывает. Вот и живи с ней как живёшь, каждый своей жизнью.

– А с «духовной» как быть? – удивился Сафронов. – Не приведу же я домой свою «духовную супругу».

– Нет, конечно, – усмехнулся Андрон. – Ты же не басурманин с несколькими жёнами зараз жить. Да и не поймут тебя миряне. Твоя «духовная жена», барин, со мной, в общине, как жила, так и жить будет. А встречаться с тобой она будет только на радениях.

– Получается, что я буду только любоваться ею, и всё? – возмутился Сафронов.

– Но почему же, – осклабился Андрон, – плотские связи с «духовными жёнами» не есть грех. Здесь проявляется уже не плоть, а духовная «христова» любовь.

– А кто у вас, «на корабле», может становиться «духовными жёнами»? – полюбопытствовал Сафронов.

– Те, кого я назначу, больше никто, – не моргнув глазом, ответил старец.

Из горницы послышались звуки множества голосов, и старец закончил беседу с Сафроновым.

– Так ты с нами, барин, или нет? – спросил он. – Решай прямо сейчас, иначе…

В дом стали заходить люди. Они раздевались и заполняли горницу. Старец выжидательно смотрел на Сафронова.

Купец в замешательстве не решался дать утвердительный ответ. Он окинул горницу блуждающим взглядом и остановил его на Евдокии. В белой рубахе девушка прекрасна как никогда. Понимая, что в случае отказа «взойти на корабль» ему никогда не обладать красавицей, Сафронов посмотрел на застывшее в ожидании лицо старца:

– Будь по-вашему, я согласен.

* * *

Переоблачившись в белую до пят рубаху и страдая от нерешительности, Сафронов вошел в горницу и