И я не буду лгать и притворяться, что ненавижу это. Не буду притворяться, что что-то глубоко внутри меня не любит это. Не наслаждается насилием. Но мне не нужно делать каждый удар, который Кармина посылает мне. У нее полно девушек, которые могли бы делать то, что делаю я. Я делал это так долго — искал справедливости и прощения, так чертовски долго — это просто стало тем, что есть.

Но теперь…

Я вздыхаю.

Сейчас ничего не изменилось. Люди все еще преследуют меня. Они всегда будут преследовать меня. И пока я не смогу гарантировать безопасность окружающих, ничего не изменится.

Я не могу ее оставить.

Она не моя.

Гнев терзает мой череп, желая, чтобы все было по-другому.

Хотел бы я быть другим.

Только сегодня вечером я пытаюсь убедить себя в этом, прижимаясь носом к ее волосам.

Только сегодня вечером.

ГЛАВА 25

Кэсси

Этот пьянящий аромат сосны, который я люблю, наполняет мои чувства и вытаскивает мой разум из сна.

Ганс.

Тяжелая рука на моем боку не моя. Тепло на моей спине, дыхание на моих волосах, твердость на моей заднице… Это все Ганс.

Я делаю медленный вдох и открываю глаза, стараясь сохранить неподвижность тела.

Я в постели с Гансом.

Я в постели с Гансом.

Я делаю еще один медленный вдох.

Слабое воспоминание о его руках, обнимающих меня, мелькает в моем мозгу, и я вынуждена предположить, что он принес меня сюда. Что, во-первых, мне бы хотелось бодрствовать, а во-вторых, должно, вероятно, беспокоить меня не меньше, чем второй меч, который он прикрепил к стене, к которой я сейчас обращена.

Но это не так.

Возможно, Гансу не хватает навыков декорирования, но этот матрас — самое удобное, на чем я когда-либо лежала.

Совершая самые незначительные движения, на которые я способна, я утыкаюсь лицом в подушку.

Эта наволочка изготовлена из мягчайшего хлопка, а толщина подушки обеспечивает идеальную поддержку.

Это как его диван и его ножи. И, теперь, когда я об этом думаю, его грузовик. Все идеально. Все хорошо ухожено.

Я не могу не задаться вопросом, что он подумал, когда был у меня дома на днях. Ему понравились все эти цвета и декор, или он их ненавидит? Предпочитает ли он вести минималистский образ жизни?

Не то чтобы он тратил много времени на осмотр.

Длина, прижатая к моей заднице, дергается.

Я замираю.

Внезапно я чувствую необходимость убраться отсюда, пока человек позади меня не проснулся.

То, что мы делали в моей гостиной, было горячим. Как супергорячим. Но это также было моментом. Но просыпаться с его большим членом, дергающимся у моей задницы… Я не знаю, как быть к этому спокойной.

Не говоря уже о том, что человек болен. Ему нужно спать, чтобы его организм мог восстановиться.

Я начинаю осторожно выскальзывать из его рук.

Я уйду отсюда и избавлю нас обоих от неприятного опыта совместного пробуждения.

ГЛАВА 26

Ганс

Ее дыхание меняется, и я понимаю, что она проснулась.

Я держу свое тело расслабленным напротив ее. Я не хочу, чтобы она чувствовала себя странно, выдавая, что я лежу здесь, наблюдая, как она спит, последние тридцать минут.

Она уткнулась лицом в подушку, и мне стало интересно, сможет ли она снова уснуть.

Но затем все ее тело делает что-то вроде тряски. И ее задница дергается от стояка, который у меня был с тех пор, как я проснулся.

Я смотрю поверх ее головы, сосредоточив внимание на стене и заставляя себя оставаться расслабленным.

Когда она наконец замечает мой член, втиснутый в нее, Кассандра напрягается.

Она медленно начинает вылезать из кровати, словно пытаясь схитрить или не разбудить меня, но случайно стягивает одеяло с моих плеч. Затем она задевает каркас кровати, сотрясая его.

Она сгорбилась и на цыпочках вышла из комнаты.

Мои глаза открыты, голова повернута к ней, но она не оглядывается.

По пути к входной двери ей приходится наступать на каждую скрипучую половицу в доме, а затем производить еще больше шума, собирая свою корзинку для пикника.

Покачав головой, я жду, пока не услышу, как открывается и закрывается входная дверь, прежде чем вылезаю из кровати и иду по ее следам.

Я не знаю, почему она улизнула.

И я не знаю, как она могла подумать, что она тихая. Ее уход мог вывести меня из комы.

Но какими бы ни были ее причины, мне нужно позволить ей уйти.

Это к лучшему.

ГЛАВА 27

Кэсси

Выдохнув, я окидываю взглядом фасад дома Ганса.

Я почти уверена, что он дома, так как я не видела, чтобы он уходил с тех пор, как я выскользнула из его постели этим утром. И я знаю, что не должна его беспокоить. Я уже достаточно натворила. Но…

Я оглядываюсь на свою машину и прикусываю губу.

ГЛАВА 28

Ганс

Мой нож замедляет ход и останавливается у точильного бруска, пока я наблюдаю, как Кассандра выходит из машины, хотя она только что села в нее.

Что случилось, Бабочка?

Она кладет руки на бедра, нерешительность очевидна в ее языке тела. Она смотрит на мой дом, снова на свою машину, затем снова на мой дом.

Ее зубы вдавливаются в эту пухлую нижнюю губу, и я чувствую это своими яйцами.

Сейчас стало еще хуже. Теперь, когда я знаю, каково это — прикасаться к ней. Чувствовать ее рядом со мной. Потому что сейчас, когда я вижу ее на экране вот так, это кажется еще более далеким. Еще более далеким от реальности.

Но затем она делает один шаг по подъездной дорожке. Затем еще один, и еще один, пока не переходит улицу.

Я кладу нож на верстак и встаю.

Я всегда игнорировал ее стук в мою дверь. Всегда.

До вчерашнего вечера.

И поскольку она сегодня не выходила из дома, она, вероятно, знает, что я тоже не выходил.

И поскольку я вчера ночью отнес ее в свою кровать, вместо того чтобы разбудить и отправить домой, я не могу ее игнорировать. Это было бы грубо.

Оправдания.

Широкими шагами я выхожу из своей безопасной комнаты, оставляя позади свое наблюдение и голос разума, пока запираю дверь.

Я прохожу через фальшивую стену и поднимаюсь по лестнице еще до