Вообще, если не считать встречи с тем древним террористом-отморозком, то я и вовсе могу считать это происшествие лично для себя удачным стечением обстоятельств. Конечно, погибли люди, исчезли дома и личные вещи… Огромное горе случилось у тысяч моих соотечественников. Но если исключить эмоции и оставить только рациональность, то я приобрёл могущественного фамильяра, непонятные свитки то ли некроманта, то ли демнопоклонника, тайные знания о Собирателях и их врагах, запомнил лицо истинного врага моего рода, который даже Романовых считает всего лишь пешками на шахматной доске. И самое главное — я выжил. И однажды он поймёт, насколько чудовищную ошибку он совершил. Ну и в довершение всего — я снова легализован, никаких обвинений в мой адрес. Договорился с правящими элитами и не допустил эскалации между старой и новой аристократией. А ведь ситуация могла развернуться совершенно иным образом…

Начались сутки труда, работы, скорби и траура в Российской Империи. Пока во внешнем мире бушевала информация об аномалии в нашей столице на радость нашим врагам, мы делали своё дело. Излом было решено закрывать сразу же, как только закончим поисково-спасательные работы. Чудо или нет, но под обломками домов могли находиться живые люди.

Прибыли отряды магов-сканеров, мастера телекинеза, маги земли. Раскапывали каждый тоннель излома, каждую пещеру. Находили тварей. Убивали тварей. Находили людей. В основном — мёртвых. Но порой случались и чудеса. И вот ради этих чудес мы все и пахали на износ сутки напролёт. Многие главы родов прислали своих людей, чтобы помочь. Появились временные лагеря беженцев. Все стремились как можно быстрее закончить этот ужас, пока по всей империи и даже во многих других странах приспустили флаги в честь траура по погибшим.

Зубов подводил итоги вместе с главой Союза Ликвидаторов по скорости реагирования и противодействия подобным происшествиям в столице и других крупных городах. Патриарх вместе с Тайным советом разрабатывал план восстановления столицы и постройки новых домов на месте обрушившихся и критически повреждённых из-за боевых действий. Страховщики выли у стен Кремля, прося регента о спасении, ибо сегодня многие из них приблизились к своему финансовому краху. Дорогая недвижимость была застрахована на крупные суммы. И им предстояло вернуть всё до копейки. И это было под личным контролем нашей правительницы, чтобы никто не ушёл обиженным. Пострадавшие получили из государственной казны солидные выплаты, что должны будут помочь хоть как-то оправиться от удара. Казна от этих действий немного напряглась, и налоговики начали кошмарить бизнесы, штрафуя день и ночь всех, кто имел хотя бы малейшие нарушения. А между владельцами бизнесов активно пошли слухи о том, что контролирующие органы в первую очередь ходят по тем бизнесам, которые после случившегося не выделили ни копейки в фонд помощи жертвам катаклизма.

Словно «эффект бабочки», события в Москве задели каждого жителя империи. Даже наших партнёров за границей коснулось. И эффект этот будет ещё долго влиять на нашу жизнь. Ну а что касается меня, то я вдоволь наговорился за время работ тет-а-тет со всеми могущественными людьми империи и более сотни раз пожал руки графов, баронов, князей и других представителей знати. Поводов пожать мою руку у них было несколько. Во-первых, я убил Грандхимеру, и видео моего подвига активно разошлось по всему интернету. Дед то ли специально, то ли так совпало, но начал активную пиар-компанию в интернете своего внука, повсюду пропагандируя «ИСТИННОГО ГЕРОЯ, СПАСИТЕЛЯ МОСКВЫ». Я как увидел баннеры, созданные при помощи компьютерной графики… Мне чуть плохо не стало. Аж захотелось у самого себя автограф взять… Ну а во-вторых, оказывается, граф Берестьев вернулся. Возрождённый, сильный, живучий и, судя по спокойным прогулкам возле Кремля в сопровождении Зубова, Романовых и других могущественных людей, вполне себе «договорившийся» с правящим родом и уладивший все разногласия. А уж сколько людей меня искало на второй и третий день траура, когда я вернулся в Кощеевку и заперся там со своими людьми, договорившись с союзными родами о продлении охраны хотя бы до конца недели, — об этом и вовсе говорить не хочу.

У меня была уйма работы. Просто тьма! Для начала — новые фамильяры. Их нужно было зарегистрировать, но идти в Центр Ликвидаторов бесполезно. Использовать связи и рычаги давления не хотелось, и я просто нашёл номер телефона той тётки, которая в прошлый раз регистрировала фамильяров, и договорился с ней, что заедет в пятницу после работы мой человечек и она без очереди всё оформит. Заранее скинула мне бумаги и бланки, чтобы принёс документы уже заполненными.

Фабрика работала в полухолостом режиме. Часто простаивала из-за нехватки на складе компонентов. Сахар ещё был, какао-порошок был, а вот всего остального… Ждала своей очереди ревизия «народного хозяйства» или, другими словами, закромов Фомы. А ещё каждый день с местными жителями приходилось общаться и успокаивать их, а то они при виде стонущих деревьев и моего зверинца в обморок через одного падали.

Ещё у меня жутко болела голова от желания убиться об энта из-за непонимания моих желаний и следующих шагов. Кто я? Студент? Мне в академию ездить? Так ведь времени нет. Дел по горло пятиметрового бобра. Но я хочу! Я НЕ ПОЛУЧИЛ ЖЕЛАЕМОГО! И я не про своё эго и чувство собственной важности. Я про знания! Там же библиотека! Пусть и не хранит сверхсекретные знания, а всё равно — она одна из лучших в мире! А мастеру эфира, как говорится, все знания хороши. Тут не угадаешь, по какой стезе поведёт меня вдохновение посреди боя и какое заклинание я этим Химерам наколдую по самые гланды!

Ещё надо делать сильнее своих бойцов! Они верные друзья, соратники, помощники. Они, вообще, как узнали, что я глава боярского рода, в лице поменялись! Но не сильно… Пару человек ахнули… Кроме Потешкина и Дуба. Ну и Сокола ещё. Ну и Карбат сказал, что догадывался. А Филин такой непроницаемый был… Я вообще не понял, удивился он или нет. В общем, почти все отреагировали на это в духе «ага, ясно-понятно всё с тобой». Это даже как-то возмутительно! Один Бобёр молодец. Ходил в шоке уже третий день. Но тут больше вина бобрихи, что решила в деревенском озерце искупаться в своём истинном размере. Он и так ходил за ней по пятам, вызывая ревность Фомы, а как увидел её, дубом обедающей, его вообще переклинило.