— Ребята, вы готовы? — Некеса бросила на меня странный взгляд, и я поняла, что она видела, как Чарли возится с моим телефоном.

Я схватила его, чувствуя себя застигнутой с поличным.

— Да, идём, — сказала я, вскакивая так резко, что опрокинула стул. Он с грохотом упал на кафель, и мне захотелось провалиться сквозь землю, когда все головы повернулись в мою сторону.

Блин.

Пока я наклонялась, чтобы поднять стул, мне пришло в голову, что эта работа, возможно, не окажется той «беззаботной забавой», какой её представляла себе Некеса.

Глава 10

Бейли

— Мам?

Я вошла в квартиру и закрыла за собой дверь. Мама не планировала никуда уходить этим вечером, так что тишина означала, что она, скорее всего, уже спит.

Это немного огорчало, потому что я с нетерпением ждала вечеринки с брауни, но с другой стороны, это было облегчением, потому что если она спит, то это значит, что никакого Скотта под ногами точно нет, и квартира будет полностью в моём распоряжении. Мистер Сквиш подошёл и потёрся о мою ногу, прежде чем плюхнуться на спину и начать кататься с боку на бок.

— Привет, Сквиш, — я разулась, затем почесала его пушистое брюшко ногой, прежде чем он не испугался чего-то несуществующего и не убежал по коридору.

— Чудик.

Я зашла на кухню, открыла холодильник и достала банку RC-колы10 и банку Diet Rite11. После странного дня обучения и довольно весёлого вечера с Некесой и Аароном в книжном магазине я была полна энергии, поэтому мне не терпелось растянуться на диване и бездумно посмотреть шоу «Бонк». Я достала из буфета стакан и пакетик «Доритос».

Только я собиралась выйти из кухни, когда услышала: — Бей, это ты?

Я стиснула зубы, остановилась и уронила свои закуски на столешницу, словно они обжигали мне руки. Банки с грохотом упали в раковину.

— Да.

— Подойди сюда, пожалуйста.

Сделав глубокий вдох, я вошла в гостиную. Мне хотелось закричать, когда я увидела Скотта, растянувшегося на диване. Единственным источником света был приглушенный телевизор. Он лежал на боку, смотрел футбол в своих дурацких белых носках.

Почему он не может удержать свою гребаную обувь на ногах?

— Где мама?

— Легла спать.

Так какого черта ты всё ещё здесь?

Он одарил меня сонливой полуулыбкой, словно дремал до моего появления. И его очевидный уровень комфорта в нашем доме заставил меня сжать кулаки так сильно, что я знала: на моих ладонях останутся следы в форме полумесяца, когда я сбегу в свою комнату.

— Твоя мама сказала, что ты будешь дома к одиннадцати.

Я моргнула, и мои щеки запылали.

— Ага?

Он взглянул на свои часы. — Уже больше одиннадцати, Бей.

Бейли. Меня зовут, Бейли. Я заправила волосы за уши и сказала: — Мы, эм, немного увлеклись в книжном магазине.

— Не волнуйся, я не собираюсь говорить твоей маме, — он одарил меня улыбкой, которую, по всей видимости, хотел сделать тёплой и отеческой. — Но в следующий раз тебе, наверное, стоит меньше увлекаться, чтобы она не волновалась, не думаешь?

Моё лицо горело, и всё, что я смогла выдавить из себя, было:

— Да. Эм. Я пойду спать.

Но внутри меня бушевала ярость. Этот мужчина говорил со мной о моей матери? Скотт говорил о ней так, словно она была его главной заботой, словно его работа — сделать её счастливой?

Я стиснула зубы и сделала один шаг, когда он спросил: — Тебе было весело?

Я остановилась. — Что?

Снова отцовская улыбка.

— Вы с ребятами хорошо провели время за покупками?

Я улыбнулась ему в ответ, мысленно представляя, как сталкиваю его с дивана. Желательно с помощью электрошокера.

— Ага.

— Хорошо, — он снова зарылся в подушки дивана. — Спокойной ночи, Бей.

МЕНЯ ЗОВУТ БЕЙЛИ, БОСОНОГИЙ ТЫ ПРИДУРОК! — мне хотелось прорычать это, как кровожадному адскому зверю, потому что только друзья и мама могли меня так называть.

Но я просто сказала: — Спокойной ночи.

Как только дверь за мной захлопнулась, я стиснула зубы и откинула голову назад в беззвучном крике. Это было так несправедливо. Разве дом не должен быть тем местом, где ты чувствуешь себя как дома? Спокойно и комфортно? Моё сердце сжималось от тоски по дому всякий раз, когда я думала о доме в Фэрбанксе. Не из-за самого дома, а потому, что казалось, будто целая жизнь прошла с тех пор, как я жила в том окутанном одеялом комфорта месте, зная, что в любой момент времени единственными обитателями были члены моей семьи.

Никаких кавалеров, никаких парней, никаких коллег, которые любят орать «Уиии!» во время женских посиделок в нашей квартире. Мне так не хватало того, чтобы мой дом был моим домом, что я редко позволяла себе даже вспоминать жизнь до развода.

Это было слишком больно.

Я включила свой маленький телевизор, но присутствие Скотта испортило всё удовольствие от «Бонк». Я была слишком взвинчена, чтобы погрузиться в трэшовое реалити-шоу. Бросив телефон на кровать, я переоделась в пижаму — старую, выцветшую футболку моего отца с надписью «Всемирный центр погоды», которая до сих пор доходила мне до колен, — и молча бушевала.

Казалось, я сейчас взорвусь.

Мой телефон завибрировал, и я не узнала высветившийся номер. Но когда я открыла сообщение, оно оказалось от Чарли.

Чарли: Привет, Очкарик.

Хотя он и говорил, что напишет, я не могла поверить, что он действительно сдержал слово. Я уставилась на телефон в своей руке, как будто никогда раньше не видела телефона, размышляя, как поступить. Ответить и пообщаться с ним? Проигнорировать и сделать вид, что этого никогда не было?

Из-за злости на Скотта я не могла мыслить здраво.

Но плюхнувшись на кровать, я вспомнила, что рассказал Чарли о своём общении с парнем своей мамы. Неужели он действительно срывается, когда ему захочется? Я бы никогда так не