– А что, мы вам надоели? Вроде старались быть неназойливыми.

– Смеёшься, что ли? Чем вы нам помешали?

– Вообще, официально командировка рассчитана на год, но всегда может быть продлена в случае необходимости.

– Вам самим-то как, не надоело ещё в деревне жить? – усмехнулся я.

– Не скажу, что легко, но это неплохо. К тому же после длительных командировок и отпуск положен большой. Три месяца, этого точно хватит, чтобы отдохнуть.

– Думаю, Серёжа, что к осени мы все же вернёмся в столицу. Я очень надеюсь, что проблемы, заставившие нас прятаться, – да, парень знает, что нас прячут, а как иначе? – наконец разрешатся. У меня много дел на заводах, стройки бы еще проверить, хоть это уже и не моя ответственность, но все же я с них начинал. Для книг нам требуются встречи с ветеранами, ты же знаешь наш принцип, мы пишем только по воспоминаниям.

– И это у вас хорошо выходит. Отец у меня фронтовик, призван был в сорок четвертом, без единой царапины до Берлина в пехоте прошел. Очень хорошо отзывался о ваших книгах.

– А о них, Сереж, только ни хрена не видевшие, разжиревшие партработники могут отзываться плохо. Ведь для многих наши книги встали поперёк горла. Ты бы видел, какая грызня была перед выходом первой. Ведь мы сломали стереотип о безгрешных партийцах, это было сродни знаменитому съезду…

Да уж, съезд. Замутил тогда Никитка с этим культом, сколько ни пытался разговорить Семичастного, не идёт на контакт и баста. А ведь спрашивал не о чем-то конкретно, а просто общую информацию. Неужели Хозяин и правда был таким тираном, каким его выставил кукурузник? Меня всегда удивлял тот факт, что, разоблачив культ Сталина, все эти честные «разоблачители» сами остались у руля. Ведь вы же, суки, сами во всем этом и участвовали, сами подстраивались, приспособленцы хреновы, а Сталина одного выставили виноватым. Как по мне, так уж если все это было, если Вождь действительно такой большой преступник и чуть ли не враг народа, то кто вы, товарищи партийные руководители? Твари вы бездушные, твари и лжецы.

– Это да, я говорил со многими фронтовиками, люди реально были в шоке, но им это нравилось. То, что вы сделали, правильно, народ должен знать правду о войне, о героях.

– Вот и нужно работать, Серёга, нужно.

И вот тогда Сергей выдал мне их запасной фотик, достаточно простенький «ФЭД-3», и несколько катушек с плёнкой. Показал, как заряжать, я-то такими технологиями пользовался очень давно, когда ребёнком был, в восьмидесятых годах, давно это было. Ну и Остапа понесло. Да, это не цифра, разумеется, чтобы сделать хорошее фото, не испортить зря кадр и поймать наиболее качественный сюжет, надо постараться. Это там, в будущем, щёлкаешь сотнями, потом почти все удаляешь и не задумываешься, тут так не выйдет, ресурс-то ограничен.

Ещё через неделю Сергей принёс мне новый фотоаппарат, привезли заказ из города, но я не стал его брать, мне и этот понравился. Отпечатал вместе с одним из парней первые собственноручно сделанные фотки, удовлетворился их качеством и решил ничего не менять, лишь плёнки взял; кстати, прислали аж две катушки цветной, дефицит страшный, она импортная, своя есть, но качество оставляет желать лучшего. Какие же кадры получались на эту импортную плёнку… Сколько тепла в этих фотографиях, сколько радости. Не передать словами. Жена с дочерью были и вовсе довольны. Алёнка занялась склеиванием альбомных листов, формируя из них фотоальбом, и аккуратно вклеивала фотографии, заботливо подписывая их. А вклеивать было что. Сергей передал мне свои оперативные плёнки, и мы охренели от них. Всегда любил такие кадры, сделанные так, когда человек не готовится к съёмке, а то мы, например, и вовсе не знали о том, что нас снимают. Мы смотрели на себя со стороны, и нам всем ужасно это нравилось. Запечатлели нас неожиданно, когда мы вели себя естественно, и это выглядело обалденно.

Наша идиллия рухнула в один из дней тёплого июля. Я возвращался из похода по озеру, уже скинул учёных и шёл к причалу, тому, что расположен ближе к нашему дому. Темнело, время позднее, устал как собака, а подменить меня на руле было некому. Со мной находился всего один человек из охраны, и он спал сейчас, я сам ему предложил, ибо парень днём помогал ученым, нырял с аквалангом и очень устал. Настороженность возникла поздно, я уже привязал швартовый на корме и даже не заметил, что ко мне кто-то подошёл. Удар чем-то твёрдым между лопаток привёл меня в состояние полёта по палубе. Так как она на катере короткая, то продлился полёт недолго. Ударившись о борт головой, я вскрикнул и схватился за ушибленное место, но болело и между лопаток, поэтому я начал вертеться, пытаясь унять боль.

– Замри, чучело! – были первые слова, которые я различил. Попытавшись поднять голову, не преуспел, кто-то с силой прижал меня к настилу, даже руки не поднять.

– Эй, чего творите? – крикнул я в первое что пришло в многострадальную голову.

– Заткнись и слушай, чучело, – прошипели где-то совсем рядом с ухом. – Перевезешь нас в порт, тогда, может, увидишь своих баб живыми, понял меня?

И как тут вновь не вспомнить мультфильм?

«Шо, опять?» – это смешное выражение буквально пронеслось в ушибленных мозгах.

– Что вам нужно?

– Ты глухой? Твои бабы у нас, никто не поможет, даже не думай орать, перевезешь нас в порт, дальше посмотрим!

– Кто вы?

– Ну ты в натуре чучело! Какая тебе разница? Слушай, что говорят, и делай, все, хорош базлать!

С этими словами меня легонько пнули, придавая ускорение. Только сейчас я разглядел тех, кто был уже на моем катере. Красавцы. Все как один. Четыре недобрых молодца разного возраста и степени потрепанности, но с горящими глазами и злостью, вырывающейся через край. Разглядывать подробно времени не было, только бы Олег не проснулся, эти сразу замочат, если увидят. У охранника есть ствол, но тут вся четверка вооружена. Вижу обрезы, а у того, что, вероятно, говорил со мной, так как ближе всех стоит, в руках ТТ.

– Отвязывай корыто, идти пора!

Я послушно направился в указанном направлении и, уже отвязав конец, забросил верёвку на место, услышал возню и чей-то окрик.

– Ворон, тут еще один упырь, со стволом был, прикинь! Мы его шманать начали, он проснулся и под куртку.

– Где он? – ответил тот, что и был со мной рядом, явно старший этих уродов.

– Заперся в каюте.

– Косорукие, спящего не взяли! Эй, чучело, кто там у тебя такой прыткий?

– С учёными был, водолаз, – соврал я, проверить-то не смогут.

– Откуда у него «волына»?

– А я-то откуда знаю? – натурально удивился я.

– Ладно, в порт придем, там выкурим его оттуда! – заключил так называемый Ворон. – Снеток, встань в