Помощница Василия Владимировича довела меня до раскрытого лифта, и мы вошли внутрь. Остальная моя охрана должна была подняться на грузовом, расположенном с другой стороны фойе, но я жестом заставил их оставаться внизу.

Если начнется серьезный бой, мои люди превратятся не в помощь, а в обузу. И они это прекрасно понимают.

Кабинка пришла в движение, и сопровождающая меня женщина, окинув меня внимательным взглядом, выдохнула:

— Иван Владимирович, я знаю, что это не мое дело, — начала она, пока цифры на табло сменялись. — Но спасибо вам за то, что растормошили Василия Владимировича. До вашего появления он пребывал в затяжной депрессии, но как только вы появились в его жизни, он снова начал получать от нее удовольствие.

Я спокойно кивнул, и в этот момент над нашими головами раздался звон колокольчика. Двери лифта открылись, демонстрируя мне огромный стеклянный зал, очевидно — рабочий кабинет Окунева.

Сам Василий Владимирович сидел на одном из диванов, а поверх него головой на коленях «Косаря» лежал молодой человек, в котором просматривалось отдаленное сходство с хозяином «Аксиома».

— Иван, сюда! — позвал меня двоюродный дядя.

Впрочем, это было уже излишне — я и так приближался, на ходу расстегивая тревожный чемоданчик. Биометрический датчик щелкнул замками, раскрываясь, и я поставил его на журнальный столик.

Одетый в дорогой костюм, молодой дворянин уже пребывал без сознания. Магический взор показывал вместо жизненной эссенции быстро истончающееся решето. Собственная магия медленно, но неумолимо уничтожала его тело.

— Проблема понятна, — стараясь успокоить Василия Владимировича, озвучил я. — Тело Дениса Борисовича не справляется с находящейся в резерве магией. Жизненную эссенцию практически уничтожили.

— Ты можешь это исправить? — смотря на меня безумным взглядом, едва слышно уточнил Окунев.

Он хотел получить хотя бы капельку надежды. Ведь артефакты омоложения и оздоровления, которые я передал двоюродному дяде, на его любимом племяннике не сработали. Здесь имеет место не болезнь, а магический удар, схожий с эффектом державы Романовых.

Схожий, да не такой.

— Минутку, — вместо ответа произнес я, доставая из чемодана нужные ингредиенты.

На то, чтобы сделать нужное снадобье, стимулирующее отток магии, ушло не больше тридцати секунд. Все-таки я не зря подготовился к возможным проблемам. И нужно сказать, что во многом мне помогла Синьхуа Су. Ее книжка хранила в себе много полезной информации.

Да, я пока не знал, как именно создавали совершенные артефакты. Зато я был знаком с тем, чем они могут угрожать, и разработал несколько способов противодействовать эффектам.

— Влей, — передавая лабораторную колбу с ядовито-зеленой жидкостью внутри, велел я. — Он без сознания, и сейчас это к лучшему. Иначе не смог бы справиться.

Вкус у этого зелья был настолько отвратительным, что испытуемый мной доброволец из дружинников заблевал весь тренировочный полигон, стоило жидкости только попасть в рот. Но, к счастью, сейчас такого эффекта уже можно не опасаться.

Василий Владимирович раскрыл пальцами рот племянника и влил снадобье. Рефлексы сработали, и Денис Борисович проглотил изготовленное мной лекарство.

Его резерв тут же пришел в движение, насильно вытягивая магию из организма и запуская принудительный круг циркуляции. Технически это никакое не лекарство, но этот эффект позволит телу младшего Окунева восстановиться.

— А теперь сними с него крестик, — велел я. — Только аккуратно, сам артефакт не трогай.

«Косарь» все понял правильно. Его бледное лицо налилось гневной кровью, челюсти сомкнулись. Если ему сейчас назвать имя человека, который подменил мое изделие, Василий Владимирович разорвет его в клочья голыми руками.

Но вместо того, чтобы мчаться мстить, Окунев осторожно снял нательный крест племянника с его шеи. Телекинезом за цепочку положил артефакт передо мной, и я, вооружившись серебряными палочками, повертел чужое изделие перед магическим взором.

— Вот и причина, — отжимая замаскированный под инкрустацию фиксатор, произнес я.

Раздался громкий щелчок, и мне в лицо ударил яркий зеленый свет. Заряженный магией до предела измельченный изумруд вперемешку с перетертыми кореньями — такое в Российской Империи даже не делают.

— Я знаю этот яд, — увидев сияющую смесь, скривился Василий Владимирович.

— Я тоже, — подтвердил я. — Но его нужно носить при себе слишком долго, чтобы проявился такой эффект. Защита Дениса Борисовича была полностью нивелирована. А чтобы подменить один артефакт на другой, нужно…

Оторвавшись от созерцания порошка, я поднял голову, чтобы смотреть в глаза собеседнику, и тут же замер.

В нашу сторону неслись несколько снарядов.

— Ложись! — приказал я, телекинезом закрывая свой чемодан и сам выставляя щит перед собой.

Первый взрыв разметал стекло этажа. Брызнувшие во все стороны осколки мгновенно приобрели магический эффект, прошивая все, что оказалось на их пути. Окунев нырнул на пол, удерживая своего племянника.

Следующий снаряд взорвался спустя пару мгновений, ударившись об мой щит. Магическое пламя разошлось по сотворенной мной преграде, разъедая ее в клочья. А третий снаряд ударил в кровлю.

— Я же за все им отомщу, — прошипел сквозь зубы «Косарь», наблюдая, как пламя обрушивает на нас потолок.

Огромные куски стекла, на лету набирающие чудовищную скорость, сыпались на второй мой щит, но с треском раскалывались, не причинив нам вреда.

Бледная помощница Окунева упала на колени и, глядя на пылающий вокруг нас ад, дрожащими губами пыталась хотя бы вдохнуть. Но испуг оказался слишком силен, так что я наложил на нее сон и поймал уже заваливающуюся женщину.

— Весь этаж горит, — сообщил мне Василий Владимирович. — Лифт отключен, по лестницам они к нам не подберутся. Как планируют достать?

В качестве ответа раздался свист, и я с интересом взглянул на пулю снайперской винтовки, застывшую в моем щите. От места попадания растекалась магия, разрушающая барьер.

— Вот и ответ, — улыбнулся я. — Перехвати мой щит, не будем терять время впустую. Жди здесь, я разберусь с нашими врагами.

— Я могу пойти, — покачал головой