– Но следующего раза, конечно, не будет, правда, миссис Катберт? – сказал сержант Мур, и Памела почувствовала себя провинившейся школьницей в кабинете директора.

– Нет, конечно же, не будет, – ответила она.

Сержант Мур вынес Памеле предупреждение. Она плохо представляла себе, что это значит, зато точно знала, что теперь может идти домой. Она очень устала и, когда Карен сказала, что может организовать для нее машину, с благодарностью согласилась.

Памелу провели обратно в приемную, и в ожидании машины она села на деревянную скамью. Скамья была не очень удобной, но Памела радовалась, что сидит по эту сторону двери, куда доступ открыт всем. Мимо нее проходили люди – гражданские и полицейские, – а потом появилась молодая девушка-офицер, стремительным шагом направляющаяся к выходу. Внимание Памелы привлекли ее волосы – она где угодно узнала бы эти мягкие светлые кудри. Не вполне сознавая, что делает, она поднялась, и девушка остановилась и посмотрела прямо на нее. По красным глазам Дэни Каш Памела поняла, что та плакала. Секунду они стояли, глядя друг на друга. Затем Дэни повернулась и поспешно покинула отделение.

При виде Дэни у Памелы учащенно забилось сердце. Ей очень хотелось поговорить с ней, но не меньше хотелось вернуться домой. Офицер за стеклом сообщил ей, что машина ждет. Когда Памела садилась на заднее сиденье, ее уже не волновало, что машина стоит на двойной желтой линии.

Офицер в форме вырулил на дорогу, и они сразу направились вверх по Хадли-Хилл. Машина еще только подъезжала к ее дому, а Памела уже держала в руке ключ. Она коротко поблагодарила офицера и, добравшись до своей двери, быстро повернула ключ в замке.

Оказавшись в безопасности дома, она накинула цепочку на дверь и прислонилась к ней спиной. На мгновение закрыла глаза и выдохнула с облегчением. Хорошо, что полицейские больше ни о чем ее не расспрашивали. Она медленно прошла в гостиную и улыбнулась фотографии Томаса. Конечно, он был прав: ей не следовало вмешиваться. Она повернула школьный портрет своей дочери Джинни лицом к снимку отца. Джинни любила эту фотографию – такая же, только размером поменьше, до сих пор стояла на тумбочке в ее комнате наверху. Джинни всегда гордилась отцом. Дважды в год, в день его рождения и на годовщину смерти, они гладили утюгом флаг, который Памеле подарили от имени Военно-морского флота, и вывешивали его в саду. После ухода Джинни Памела перестала это делать. Не потому, что стала меньше любить Томаса – просто этот флаг был для них с Джинни чем-то общим, и без нее ритуал как будто потерял смысл. Она мечтала, что однажды Джинни вернется за отцовским флагом, хотя, конечно, знала, что этого не произойдет.

Глава 21

– Бен! – восхищается Алиса, садясь рядом со мной за кухонную стойку. – Сосиски, йоркширский пудинг, горошек и соус! Все мое самое любимое!

– И мое тоже, – отвечаю я, улыбаясь.

Алиса крутится на стуле и болтает ногами.

– Осторожнее, – говорю я.

– А можно мне еще пудинга? – спрашивает она и хватается за столешницу, чтобы остановиться.

– Доешь свой – тогда можно.

– Я съем еще две порции!

– Посмотрим.

Алиса берет кусочек сосиски и ест его руками.

– Что-то горошка не убавляется, – замечаю я. – Разве он у тебя не самый любимый?

– Я его оставляю напоследок, – быстро отвечает она. – Бен, а пудинг ты сам делал?

– Да, ты же видела.

– Ты всегда сам готовишь?

– В общем, да.

– А у нас готовит мама.

– Ты ей не помогаешь?

– Бен, мне всего пять лет. Я еще маленькая. Иногда я сижу за столом и смотрю, как готовит мама. А сама готовлю в беседке в саду, но только куклам. Могу напоить тебя чаем.

– Надо будет прийти к тебе в гости в беседку.

– Я приготовлю тебе йоркширский пудинг! Один раз я варила папе кашу.

– Да? – отвечаю я, не зная, что еще сказать.

– А теперь он ушел. А у Макса целых два папы, – продолжает Алиса, по обыкновению перескакивая с темы на тему. – Обычный папа, а еще Нейтан. Он иногда живет у них, но не всегда. Нейтан построил Максу домик на дереве из настоящих досок.

Я улыбаюсь:

– Нейтан умеет строить, это да.

– И еще он хорошо бегает. И он очень сильный. Он может поднять нас с Максом одновременно.

Алиса ненадолго умолкает.

– Вообще это несправедливо, что у Макса два папы, а у меня ни одного.

– Да, – тихо отвечаю я. – Но Нейтан – не настоящий папа Макса.

Алиса задумчиво молчит, а потом поднимает на меня глаза.

– И еще у Макса нет Бена, – говорит она и накрывает мою руку своей ладошкой.

Я смотрю на нее и непроизвольно закусываю губу.

– Да, – отвечаю я, наклоняюсь и обнимаю ее.

– Бен, – говорит Алиса, – а теперь можно мне еще пудинга?

Посмеиваясь, я открываю дверцу духовки.

– Осталось всего две порции, – сообщаю я, доставая противень.

– Обе мне!

– По одной каждому, – возражаю я и выкладываю пудинг на тарелки. – Хочешь еще соуса?

– Да, пожалуйста.

Я включаю газ и быстро перемешиваю соус в кастрюльке.

– Мне и на пудинг, и на сосиски. Спасибо!

– А ты не хочешь съесть немного горошка, пока я грею соус?

Алиса быстро засовывает в рот ложку горошка и надувает щеки.

– Ешь как следует.

– Я ем как следует, – отвечает она, и изо рта у нее вываливаются горошины.

– Что бы сказала твоя мама? – Я подхожу и наливаю теплый соус ей на тарелку.

– На пудинг! – кричит Алиса, как будто от этого зависит ее жизнь.

– Обязательно! – отвечаю я не менее прочувствованно.

Я наливаю немного соуса на свою тарелку и возвращаю кастрюльку на плиту.

– Порезать тебе пудинг?

– Нет, я сама, – отвечает Алиса и быстро съедает еще три кусочка. – Может, поиграем?

– Когда доешь.

– Я уже доела. – Она спрыгивает со стула и бежит к шкафу у дальней стены кухни.

– Давай в “Угадайку”?

Она кладет на стойку коробку с игрой и забирается обратно на стул.

Час спустя Алиса прыгает на потрепанном диване в углу кухни:

– Давай еще разочек, Бен, ну пожалуйста!

– Ты прямо ходячая “еще разочек”, – отвечаю я.

– Но я выиграла три раза, и ты выиграл три раза, – говорит она, указывая на меня пальцем. – Победитель следующей игры получает приз.

– Тебя дома ждет мама. Обещаю, в следующий раз еще сыграем.

Я слезаю со стула и беру пальто Алисы, висящее на спинке, и тут раздается стук в дверь.

– Кто-то пришел, Бен, – говорит Алиса, спрыгивая с дивана.

– Сиди здесь. – Я вручаю ей пальто. – Сможешь