Уизерс кивнул, но ничего не сказал. Барнздейл вышла на крыльцо, а затем вновь обернулась:

– Если вы найдете информацию о строительстве клуба, мы будем крайне вам признательны.

Щелкнул дверной замок, заставив Уизерса вздрогнуть. Из-под двери на застекленную веранду несло сквозняком. Преподобный наклонился и подобрал с каменного пола стопку только что доставленных писем, шагнул назад и резко задернул за собой занавеску.

Даже в эпоху электронной почты на адрес церкви все равно почти каждое утро приходили письма в конвертах. По пути в гостиную преподобный бегло просмотрел корреспонденцию. Ничего особенно интересного. Он вошел в небольшую комнату, закрыл за собой дверь и зажег газовую горелку в камине.

Почту он положил на обеденный стол.

– Есть что-нибудь? – спросила его жена, Эмили, сидящая за столом.

– Нет, – ответил он и пошел на кухню.

Чайник только что закипел. Уизерс быстро ополоснул горячей водой заварочный чайник, насыпал четыре ложки чая и залил кипятком. Поставил на поднос чашки и остановился в дверном проеме кухни. Он посмотрел на жену. Та сидела на жестком деревянном стуле, выпрямив спину, с закрытыми глазами, держа в руке старый телефон. Он понял, что она молится. Уизерс шумно втянул носом воздух, и она обернулась.

– От полиции что-нибудь есть? – спросила она.

– Нет, – повторил он.

– Они не спрашивали о Люке?

– Пока нет.

– А что будет, когда они вернутся? – сказала она. – Ты ведь знаешь, что так и будет.

Глава 17

Дэни стояла за спиной мужа, когда тот нажал на синюю с серебряным кнопку. Новые задние двери полицейского отделения распахнулись, и Мэт покатил свое кресло по небольшому вестибюлю к другим дверям, требовавшим ключа. Он нащупал у себя на груди пропуск.

– Давай помогу, – сказала Дэни, шагнув вперед со своим пропуском, и почувствовала, как Мэт схватил ее за запястье.

– Никогда мне здесь не помогай, – сказал он.

Дэни прикусила губу и ничего не ответила.

Мэт вытащил из-под пиджака пропуск и, не снимая его с шеи, потянулся к сканеру. Безуспешно.

– Хрень сраная, – выругался он.

Мэт сорвал шнурок с шеи и прижал пропуск к сканеру. Двери открылись, и он въехал внутрь.

Там недавно установили пандус, ведущий в отдел уголовного розыска. Мэт покатил коляску по пандусу, миновав еще одни двери. В отделе его встретили громкие аплодисменты сослуживцев. В дальней части офиса висел огромный баннер: “Детектив-сержант Мур! Добро пожаловать домой!” Под одобрительные возгласы он доехал до своего рабочего места, которое оставалось нетронутым целый год. Дэни молча наблюдала, как коллеги окружили Мэта, похлопывая его по спине и смеясь вместе с возвратившимся героем.

Дэни в одиночестве подошла к своему новому столу.

– Зять Джека Каша, – услышала она одного из пожилых офицеров. – Знаешь, старик был бы чертовски горд, что ты стал ему родней.

Дэни надеялась, что это правда.

Она включила компьютер в надежде увидеть отчет судебно-медицинской экспертизы. С момента обнаружения человеческих останков прошло пять дней – должны были уже прислать. Она бегло просмотрела папку с входящими, но отчета не нашла. Работа по делу продвигалась слишком медленно. Они до сих пор не установили личность человека, спасшегося из пожара, и ни на шаг не продвинулись в попытке понять, что он делал в клубе и почему кто-то мог желать ему вреда.

– Так здорово снова видеть Мэта, – сказала незаметно подошедшая к Дэни констебль Карен Кук. – Нам всем очень его не хватало.

– Он тоже счастлив, что вернулся, – ответила Дэни. – Год был долгий.

– И у тебя дела идут в гору. Твой отец был бы рад, что тебя взяли в уголовный розыск.

Уж не Кук ли рассказала Мэту о ее переводе, мелькнуло у Дэни. Похоже, Кук считала сбор сплетен по всему отделению своим священным долгом.

– Мне надо работать, – ответила Дэни, не желая вступать в диалог.

– Увидеть свою дочь следователем – он бы наверняка гордился.

Дэни отодвинулась от стола и посмотрела прямо на Кук. После того как Мэта ударили ножом, Дэни на пять месяцев оставила службу и вернулась только в начале года. В первый же рабочий день после отпуска у них с Кук случилась стычка в женской раздевалке. С тех пор они не разговаривали.

– Не надо мне рассказывать, что чувствовал бы мой отец. Ты называла его трусом мне в лицо. Бог знает, что еще ты говорила у меня за спиной.

– Я сглупила, – ответила Кук. – Повторяла всякую ерунду, которую слышала в отделении. Мне не следовало этого говорить. Прости.

Дэни не доверяла Кук. Она не выносила ее флирта с офицерами-мужчинами, ее готовности хохотать над каждой их шуткой. И Дэни демонстративно отвернулась к монитору компьютера.

– Твой отец был в Хадли незаменимым, – продолжала Кук с искренней, судя по всему, ноткой раскаяния в голосе. – А потом его не стало, считай, за сутки. Когда ты каждую ночь в патруле и постоянно сталкиваешься с пьяницами и дилерами, очень нужен начальник, который всегда тебя поддержит. Твой отец был как раз таким. Я очень хотела, чтобы он остался. Вот и все.

– Спасибо, – тихо сказала Дэни.

Кук коротко кивнула ей и пошла крепко обнять Мэта. Их дружный смех задел Дэни. Она не помнила, когда они с Мэтом в последний раз так смеялись.

Весь офис все еще шумел вокруг Мэта, когда дверь распахнулась и к нему приблизилась сержант-детектив Барнздейл, чтобы коротко поприветствовать коллегу. Дэни знала, что Мэт не особенно ее уважал. Он не мог простить ей, что она так никого и не арестовала после нападения в тот Хэллоуин, и взял это дело на себя. Последние восемь недель, работая из дома, Мэт возглавлял небольшую группу, которая возобновила расследование годичной давности нападения в супермаркете. Группа планировала организовать реконструкцию налета, закончившегося ранением Мэта. Он не сомневался, что они вот-вот найдут и задержат преступников.

– Констебль Каш, – обратилась Барнздейл к Дэни.

– Доброе утро, мэм.

– Старший инспектор хочет видеть вас у себя в кабинете. Немедленно.

Глава 18

Последние пять дней территория церкви Святого Стефана буквально кишит криминалистами. Я стою перед уже заколоченным клубом. Закрываю глаза, и меня вновь охватывает тот же страх, что я испытал, проникая в горящее здание. Я опять вижу, как распространяется пламя, и чувствую, как горло саднит от дыма и гари. Слышу свой голос, когда кричу тому человеку, который шарит под старой скамьей для жима. Был ли он мишенью поджигателя? Или тот, кто устроил пожар, пытался раз и навсегда уничтожить что-то, спрятанное под зданием?