Я без особых раздумий следую за ним в коридор, где находятся все остальные, паря в этом чувстве, когда он и все остальные возвращаются в свои гостиничные номера, и мечтаю о том, чтобы измять каждый дюйм его идеального костюма до такой степени, что химчистке было бы трудно исправить мой ущерб.

Похоже, я не единственная. Я не могу с уверенностью сказать, что Кэти и Тед обмениваются пылкими взглядами, но одежда Теда проходит мимо нас, и Кэти переминается на месте, как птица, подавляющая желание начать свой брачный танец, взъерошивая свое более яркое оперение в его направлении. Черт возьми, возможно, я выглядела также всего несколько минут назад.

Она понимает, что я рядом с ней, и резко поворачивает ко мне голову.

— Я ничего не видела, — пожимаю плечами, потому что у нее очень острый клюв. Через мгновение я деликатно добавляю: — То, что происходит в рабочих поездках, остается в рабочих поездках.

9

Когда вся эта поездка закончится, возможно, будет достаточно расстояния или психотерапевта, чтобы помочь мне разложить все по аккуратным коробочкам. По крайней мере, я пережила еще один день презентаций, и Влад не испытывает ко мне ненависти. Он так сказал. Я не знаю, верю ли я в это. Но, учитывая, что эмоций, которые я испытываю по отношению к нему прямо сейчас, слишком много, чтобы справиться с ними здесь, я не знаю, смогу ли я дать уверенный ответ о том, что я чувствую по отношению к нему. Странно трепещу? Слегка травмирована и возбуждена?

До тех пор мне просто придется жить, не разбираясь в чувствах. Это утомительно.

Конечно, в тот момент, когда я думаю, что могу прийти в себя после того упражнения по тимбилдингу, все собираются в вестибюле отеля, чтобы отправиться на очередную прогулку по барам, оплачиваемую компанией.

Впереди еще два дня, а мне уже кажется, что это длится месяц. От начала до конца. У нас почти не было свободного времени, и теперь мы все должны посетить какое-то мероприятие типа «веселой экскурсии по городу».

Нет. Я собираюсь побродить по отелю, посмотреть, есть ли там спа или что-нибудь в этом роде. Мне нужно немного времени вне компании коллег.

Я останавливаюсь и прислоняюсь к стене, чтобы поправить обувь, а затем раскрываю программу этой поездки, позволяя потоку моих коллег проходить мимо меня, болтая друг с другом. Я отстраняюсь от группы так незаметно, как только могу.

Я жду лифта, когда Владыр замечает меня, одиноко стоящую в нише.

Он бросает взгляд на меня, а затем на вестибюль отеля, где остальная часть нашей компании уже высыпает из дверей и садится в такси.

— Ты не присоединишься?

Я случайно выбрасываю пустую упаковку от батончика не в то мусорное ведро и в итоге выуживаю ее из того, на котором написано «Переработка».

Я пожимаю плечами и прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать тираду о том, что моя социальная выносливость на исходе. Находиться в одном помещении с коллегами в течение восьмичасового рабочего дня, в основном слушая, как начальники моего босса обсуждают вещи, которые я на самом деле не понимаю, вполне достаточно для меня. Я не думаю, что смогла бы пройти несколько миль только для того, чтобы зайти в комнату поменьше, где все сидят за крошечными, засаленными столиками, просто чтобы выпить вместе. В моем номере есть мини-бар; я пас.

Кроме того, это тимбилдинговое упражнение слишком разогрело меня, чтобы я могла нормально вести себя с людьми.

— Я собираюсь просто зависнуть в своем номере, — признаюсь я немного слишком откровенно, что, хотя и короче, вероятно, звучит так же плохо.

Он приподнимает бровь от моей прямоты, намек на скептицизм прослеживается в его раздражающе четко очерченном лице.

— Верно. Не командный игрок, — говорит он с намеком на добродушное подшучивание. Он еще раз окидывает взглядом вестибюль, вероятно, прикидывая в уме, насколько я была готова взобраться на него вчера.

Конечно, вся работа, которую я потратила на то, чтобы остудить свои потребности и сдержать их, исчезает, едва мы обменялись парой фраз.

Румянец заливает мои щеки. Мои глаза обшаривают его без моего контроля.

— Что-то вроде того.

Жар в моем взгляде, должно быть, совершенно очевиден, или он видит, как мои черты лица слегка меняются, чтобы подстроиться под него, потому что осознание появляется на его лице.

— О. О.

Я снова нажимаю пальцем на кнопку лифта и бормочу с излишним разочарованием:

— Она сломалась или что?

Он оглядывается по сторонам, спокойный как удав. Или, давайте будем честными, он, вероятно, уверен в себе, как самый большой кабачок на сельском конкурсе.

Я оглядываюсь по сторонам и пытаюсь не впасть в крайнее отчаяние, когда двери лифта открываются, и внутри на лестнице стоит парень, очевидно, меняющий лампочку.

Я еще не разваливаюсь на части, но начинаю понемногу распадаться.

— Это запускается именно в лобби отеля? — спрашивает Влад. Думаю, если бы я не была возбуждена именно тем, как он улыбается, нотка веселья в его голосе не вызвала бы такой реакции, как сейчас.

— Да, это единственная общая нить, — вздыхаю я, прижимаясь лицом к холодной металлической поверхности дверей лифта после того, как они снова закрываются. Я боюсь подниматься на десять этажей по лестнице. Я оглядываюсь на конференц-зал, который я использовала в крайнем случае прошлой ночью, но там все еще находятся несколько отставших от собрания, которые болтают так, словно у них в распоряжении все время мира.

Мы прерываем нашу небольшую непринужденную болтовню, и я позволяю себе полностью рассмотреть его. Он сам выглядит немного потрепанным. Конечно, он все еще выглядит собранным, на его костюме ни морщинки. Но у него немного потемнели круги под глазами после долгого рабочего дня, верхняя пуговица на рубашке расстегнута.

Не думаю, что у меня когда-либо текли слюнки из-за всего лишь одной расстегнутой пуговицы.

Мое внимание приковано к тому небольшому участку шеи, ключиц и едва заметному намеку на грудь, которые были скрыты до этого момента. Я чувствую себя героиней старинного романа, падающей в обморок при виде хорошо сформированных икр, в груди поднимается жар.

Отстраненно я думаю о том, как ухватилась бы пальцами за края его рубашки в этом месте и разорвала ее, разбросав пуговицы во все стороны. Мы никогда не сможем найти их все.

Нет, нет. Сохраняй профессионализм.

Он кивает в сторону одного из коридоров — простой жест, слишком плавный, чтобы я не смогла сдержаться, когда замечаю шкаф с телефоном, на который он указывает.

— Часть вторая? — бормочет он.