Шрифт:
Закладка:
Трогать кладку руками не хотелось, мало ли какой нюх у хозяев! Орелик нашла обломанную ветку, аккуратно тронула одно из яиц. Оно тут же вздрогнуло, заворочалось. «Птенец» готовился выбраться на волю.
— Руся, пошли отсюда, — зябко ёжась, то и дело поглядывая на лес, попросил Давид.
Она готова была согласиться, отступить от гнезда… Не успела.
Опасность следовало поджидать не со стороны леса! Фонтан брызг, истошный вопль — серая тень свечой вылетела из воды позади Арояна и метнулась ему на загривок. Русана сама не поняла, как успела среагировать. Пока бывший навигатор разворачивался, она что есть силы толкнула его локтем в грудь, вскинула зажатую в руках палку. Изменить траекторию прыжка тварь не сумела. Всей массой ударила по предплечьям, вырывая оружие, сбила с ног, опрокинула на траву. Плечо обожгло огнём — когти одной из лап дотянулись-таки.
Хорошо, что падать было мягко. Орелик оттолкнула тушу зверя в сторону, вскочила на ноги, готовая вновь защищаться. И облегчённо перевела дыхание — защищаться не требовалось. Первый же удар оказался сверхудачным: острый слом пропорол тварь насквозь, выйдя между лопаток. Она ещё извивалась, злобно урчала, но ярко-алая кровь тугой струёй била из обоих отверстий, собиралась в лужицу.
— Ничего себе, — пробормотал Давид, выбираясь из кустарника.
Существо, действительно, вид имело устрашающий. Размером с хорошую собаку, покрытое плотно прилегающей к телу шерстью, когти на коротких сильных лапах, плоский хвост-весло, вытянутая морда с маленькими ушами и внушительных размеров пастью.
— Руся, он же тебе всё плечо разорвал, — охнул Ароян.
Орелик покосилась на перемазанную кровью руку. «Разорвал», — это, конечно, сильно сказано, залепить лейкоцитовым пластырем — через два дня только шрам останется. Да где ж его взять, пластырь? Даже прижечь рану нечем. Остаётся надеяться, что никакой инфекции под когтями этого зверя не было.
Пока делали повязку из травы, пока Давид неуклюже пытался приладить её, существо окончательно затихло. Теперь можно было его рассмотреть внимательнее. А рассмотрев, Русана усомнилась в плотоядности нападавшего, — клыков у него не было.
Арояна предложенный аргумент не убедил:
— С какой стати тогда он на нас набросился?
Орелик осторожно перевернула тушу на спину.
— Не он, а она. Защищала своё гнездо.
— Что? — Давид недоверчиво оглянулся на кусты, в которых была спрятана кладка. Затем опасливо склонился над трупом животного. — Ты хочешь сказать, этот зверь… откладывает яйца?
— Да, смотри, — Русана показала на воронкообразно сужающийся низ живота. — Это яйцеклад.
— Угу. А вон то, что такое, если не соски?
— Одно другому не мешает, яйцекладущие млекопитающие. — Русана вспомнила виденные много раз в лесу крошки скорлупы. Раньше не могла понять, что это такое, а сейчас всё стало на свои места — это не исключение здесь, это норма. Эволюция на Виталине обошлась без пресмыкающихся и птиц.
* * *
Столкновение с «собаковыдрой» задержало их часа на два. Нужно было прийти в себя, дать подсохнуть ране на плече девушки. Но предложение вернуться к заливу Русана отвергла категорически. Больше трети пути одолели и возвращаться!
Местность шла вверх настолько полого, что подъём почти не замечался. Но лес вокруг изменялся. Сначала исчезли зонтики, потом и толстостволые «баобабы», «дубы», темнолистые «клёны». Вместе с ними пропали и обитатели крон летяги. Лес превратился в хаотичную поросль невысоких деревьев с кривыми узловатыми ветвями и узкими белёсыми листочками, чередующимися с очень неприятного вида шипами. И травяной ковёр под ногами стал жиже, отступая перед россыпью буроватого щебня. А дальше и раскрошившиеся зубы скального основания острова начали высовываться на поверхность.
Когда солнце, миновав зенит, покатилось к западу, путешественники взобрались на гребень горы. Наверху деревья не росли вовсе, только цепкая трава с прочными, словно стальная проволока, стеблями, вьющаяся между камней. Отсюда можно было посмотреть на лес сверху. Он раскинулся широкой, в добрых два десятка километров полосой. На западе полоса постепенно утончалась, закруглялась, и в конце концов обрывалась где-то в синей дымке. На востоке тянулась до горизонта.
Это было позади. А впереди… Они подошли к самому гребню и невольно отпрянули назад. Прямо под ногами гора обрывалась, падала вниз несколькими почти отвесными уступами. Там, на двухсотметровой глубине, билось море о подножие скалы. Они высадились на южной границе архипелага, а теперь увидели пролив, за которым лежал один из больших островов. Земля тянулась голубоватой полосой вдоль северного горизонта. Слишком далеко, чтобы что-то разглядеть. Тем более, доплыть.
Давиду показалось, что Орелик огорчённо вздохнула. Покосился на спутницу, сосредоточенно вглядывающуюся в даль, — надеется увидеть «двуногих охотников»? Он не очень-то верил в их существование и, в любом случае, не имел желания с ними знакомиться. Постепенно Ароян начинал привыкать к робинзонаде. Пусть возвращение стало невозможным, и они навсегда затерялись в девственных лесах этой планеты. Но они живы, это уже немало. Зачем вновь рисковать?
О земле за проливом они говорить не стали. Вместо этого взялись перебирать наваленные вокруг в изобилии камни, выискивая «кремень». Как выглядит эта штука, ни Давид, ни Русана понятия не имели. Экспериментировали, грохоча друг о друга булыжниками разного цвета и фактуры. И когда из-под очередного кандидата брызнул сноп искр, Орелик пустилась в пляс, да и Давид, не удержавшись, радостно засмеялся. Хорошо, что Русана придумала свою котомочку. За полчаса они набили её почти доверху.
Но найти кремень — меньшая часть работы. Как заставить эти искры хоть что-то поджечь? Солнце до половины опустилось в океан, пальцы уже не хотели сжиматься и разжиматься, лёгкие болели от сумасшедшего дутья, когда из горки сухого мха потянулась сизоватая струйка дыма, и выскочивший следом малюсенький алый язычок робко лизнул щепки. Глядя, как постепенно он набирает силу и жар, Русана вдруг всхлипнула. Тут же виновато улыбнулась, растирая слезу на грязной щеке. Давид сначала удивился: с чего бы? А затем и сам понял: они добыли огонь. Сделали первый шаг на пути возвращения к цивилизации.
Костер они развели гораздо ниже гребня, там росли мелкие колючие деревья, и можно было насобирать дров. Длинный, насыщенный путешествием и приключениями день Виталины заканчивался. Стоило огню разгореться в полную силу, очертить круг красноватого света, как темнота за его пределами сгустилась. Так уютно было сидеть в этом круге, вдыхать жар и аромат огня, что они не захотели даже идти умываться
