Шрифт:
Закладка:
— Лотнер, я же сказала тебе, что не буду с тобой спать!
— А кто говорит, что мы будем делать что-то помимо сна? — его голос бархатный и сексуальный.
Я резко дергаю ракетку, и мячик подскакивает к потолку. Моя рука, чёрт, да всё моё тело трясется. Я откашливаюсь.
— А если выиграю я?
Он пожимал плечами.
— Выбор за тобой.
Сжав пальцами нижнюю губу, я оттягиваю её. Резко поднимаю на него глаза, а мои губы сами по себе растягиваются в сияющую улыбку.
— Если выиграю я, то ты убираешь дерьмо Сворли на заднем дворе… ночью… с фонариком.
Лотнер смеется и качает головой.
— Интересный выбор, но ладно, по рукам. Можешь первая подавать.
— Лучший из пяти или семи[4]? — спрашиваю я.
— Пяти, если буду вести я. Семи, если ты.
— Тогда семь, — говорю я, подмигнув.
Я легко побеждаю в первых трёх играх. Лотнер побеждает в следующих трёх, но это ожесточённый бой. И в седьмом раунде что-то происходит. Лотнер выигрывает десять очков… В су-ху-ю.
— Боже мой, ты обыграл меня! — кричу я, бросив в него ракетку. Он отбивает её, и она падает на землю.
— Что? Нет, ты что. Мне просто повезло или просто ты уже устала, — он притворяется самой невинностью, подойдя ко мне с важным видом.
Я отталкиваю его.
— Неправда! Я не уставшая!
— Хорошо, возможно, я тебя немного обыграл, — он гладит подбородок и морщит нос.
Я скрещиваю руки на груди, сердито шагаю к дивану и плюхаюсь на него.
Включив телевизор, я вижу Тома Круза, стоящего у высокого здания в «Миссия невыполнима».
Лотнер опускается на колени передо мной. Я продолжаю пялиться на Тома.
— Извини. Хочешь, чтобы я убрал дерьмо и поехал домой?
— Да, — отрезаю я, сузив глаза и надув губы.
Он проводит руками по моим голым ногам и наклоняется к изгибу шеи. Я напрягаюсь от его горячего дыхания на моей коже, а его руки продолжают нежно сжимать мои ноги. Большие пальцы Лотнера вырисовывают круги на внутренней части моих бёдер, пока его горячий влажный язык обжигает мою кожу от плеча до уха.
— Ты уверена, что хочешь, чтобы я ушёл?
— Возможно, — шепчу я.
В это время моё тело говорит совершенно другое. Я наклоняю голову, чтобы предоставить ему лучший доступ к своей шее. Я цепляюсь ногтями в диван, борясь со своим желанием прикоснуться к нему.
Правой рукой он сдвигает бретельку моего сарафана с плеча, прокладывая по нему дорожку из поцелуев. Я чувствую, как бьётся пульс у меня на шее, в груди и между ног. Дыхание становится всё более рваным и шатким. Неконтролируемая дрожь проходится по всем нервным окончаниям. Губами он приближается к моей набухшей груди. Его горячее дыхание у моей кожи сводит меня с ума от желания. Я выгибаю спину, когда его губы прикасаются к моему телу. Его левая рука крепче хватает меня за ногу, а большой палец ласкает внутреннюю часть моего бедра меньше, чем в сантиметре от того места, где я умираю от желания, чтобы он прикоснулся ко мне. Он проводит языком по моей груди там, где конец топа встречается с голой кожей.
— Лотнер, — я задыхаюсь и теряю контроль. Взяв его руку, которая всё ещё придерживает бретельку моего сарафана, я передвигаю её на свою грудь. Он поднимает голову и встречается со мной глазами.
— Прикоснись ко мне, — прошу я.
Он не отводит своего взгляда, проникая большим пальцем под мой купальник. Подушечкой пальца он проводит по моему вставшему соску. Я ожидаю, что он заменит свою руку ртом, но он этого не делает. Он наблюдает за моей реакцией на его прикосновения. Берет мою грудь в ладонь и вытаскивает из чашечки купальника, взгляд всё ещё прикован к моим глазам. Голубые ирисы заволокло пеленой похоти, когда он сжимает мою грудь своей сильной рукой, продолжая потирать сосок подушечкой большого пальца.
Грёбаные голубые ирисы. Они такие же соблазнительные, как и его прикосновения. Мои веки тяжелеют. Он чертовски опьяняющий. Другой рукой я хватаюсь за его шею и притягиваю его к своим губам. Тихим стоном я приветствую его язык, который соединяется с моим.
Я чувствую какое-то ритмичное движение. Стараюсь проигнорировать это, но не получается. У нас занимает несколько секунд, чтобы понять, что это делаем не мы и что это не землетрясение. Рука Лотнера на моей груди замирает. Мы прерываем поцелуй и смотрим в сторону. Сворли трахает подушку возле нас. Мы поворачиваемся друг к другу и начинаем вновь целоваться, но я не выдерживаю и смеюсь. Лотнер, как настоящий джентльмен, возвращает на место купальник, прикрыв мою грудь.
Теперь мы оба хохочем. Он качает головой и садится возле меня на диван. Возможно, Сворли закончил свои делишки или просто прекратил это дело, потому что у него появились зрители, но он вскакивает и бежит по лестнице наверх.
— Мне нужно убрать кое-какое дерьмо и ехать домой, — говорит Лотнер, а затем зевает, прикрыв рот рукой.
— Не нужно ничего делать. На улице темно, и технически ты победил, так что давай объявим ничью, хорошо?
Он встает и потягивается.
— Хорошо.
Мы поднимаемся вверх по лестнице и идем к входной двери.
— Спасибо за пиццу и пиво.
— Пожалуйста. В любое время.
Он подходит ближе и убирает несколько выбившихся прядей волос с моего лица. Наклонившись вперёд, он нежно целует меня. Я закрываю глаза, когда он трётся своим носом о мой.
— Я уезжаю меньше, чем через месяц, — выдыхаю я, напоминая не только ему, но и себе, что всё это (что бы это ни было) временно.
— Я отпущу тебя меньше, чем через месяц. Даже если ты и будешь просить меня не делать этого, потому что ты маленькая губительная соблазнительница.
Сжав его футболку в кулак, я прижимаю его ближе к себе и целую. Я никогда в жизни не пробовала ничего, что вызывало бы такое привыкание. Задыхаясь, я прекращаю поцелуй.
— Думаю, всё будет как раз наоборот, приятель. Не забывай, я из мира искусства, мне не обязательно обладать чем-то, чтобы наслаждаться этим.
Он открывает дверь.
— Справедливо. Я позволю тебе наслаждаться мной до тех пор, пока я не отпущу тебя.
— Моя сестра приезжает в город в следующую пятницу и будет здесь всю неделю. И либо ты стараешься не попадаться ей на глаза, пока она здесь, либо находишь друга, который будет её развлекать.
Он сжимает губы и прищуривается.
— А как выглядит твоя сестра?
— Я только со светлыми
