Шрифт:
Закладка:
— Знаешь, сколько нам надо?
— Сколько?
Лучше бы она не спрашивала! Потому что вместо ответа Лена провела ее в большую комнату. И Настя поняла, что скотча надо и в самом деле много. Вдоль стены выстроилась шеренга незапакованных коробок, а на диване горой лежали вещи.
— Это еще надо все упаковывать? — ужаснулась Настя.
— Догадливая! — усмехнулась Лена. — Ладно, не пугайся, не все нам делать придется. Ты главное покажи, как ручку делать, а то я что-то не понимаю…
— Это просто. Какую можно заклеивать?
— Любую.
Настя подошла к ближайшей коробке, закрыла ее, заклеила крышку широким скотчем. Потом попросила подругу помочь ей наклонить коробку, протянула ленту скотча по дну, а когда лента снова дошла до верха, Настя проложила полосу скотча не вплотную к коробке, а приподняла ее в середине. Получилось, словно ручка у сумки.
— Так просто? — обрадовалась Лена.
— Погоди, надо еще два витка, а то руку будет резать.
Когда коробка оказалась заклеенной как следует, Настя немного помяла широкую ручку из скотча и попробовала поднять коробку. Тяжеловато. Но скотч не рвался, а коробка и не думала раскрываться.
— Вот и все! — Настя поставила коробку на пол и с облегчением разогнулась: коробка весила немало. — Слушай, тут нужна грубая мужская сила. Давай Дениса позовем, когда освободится?
Девочки сели на диван, сдвинув вещи с края, и Настя прислушалась к шуму дождя за окном. Такой дождь хорошо слушать, когда у тебя все в порядке и ты сидишь дома, завернувшись в теплый плед, и читаешь интересную книжку или слушаешь музыку, и непременно чтобы горел не верхний свет, а небольшая уютная лампа.
А сейчас этот шум только навевал тоску. Настя уже собиралась снова расстроиться, но вошел Денис.
— Все, с этажеркой разделался, — сообщил он. — Дальше что?
— Дальше — коробки, — вскочила Лена. — Настя, давай, покажи еще раз, как заклеивать, а то я не очень поняла…
Настя была рада, что появилось дело. Ребята заклеивали собранные коробки одну за другой, а на большой, в которой лежали книги, пришлось сделать даже две ручки, чтобы нести вдвоем. Когда и с ней управились, Лена заметила:
— Книги надо укладывать в маленькие коробки, а то очень тяжело получается.
— А что, еще книги есть?
— Полно! В маленькой комнате целая стенка.
Настя даже обрадовалась, что работы еще много. Когда много дел, глупые мысли как-то не лезут в голову.
Пришла тетя Паша, ей понравилось, что появился еще помощник.
Время летело незаметно, и за окном совсем стемнело, когда Настя поглядела на часы: половина одиннадцатого!
— Меня дома ищут уже, наверное, — ахнула она и стала торопливо собираться.
Лена и Денис предложили ее проводить, и ребята вышли на ночную осеннюю улицу.
Все еще моросил мелкий дождь, поблескивая в свете фонарей крохотными искорками. Воздух был холодный и влажный. Но дождь не мешал идти, не пугал, просто сеял вокруг. Куртки стали мокрыми и заблестели в свете фонарей. Асфальт тоже мокрый, даже лужи появились — еще бы, целый день идет дождь! А на улице ни души, и их шаги глухо отдавались в тишине переулка, так, что казалось, что больше никого на свете нет, и они втроем отражались в этом бесконечном черном зеркале с налипшими на него желтыми листьями. Это было похоже на какой-то фантастический фильм. Как будто прилетели инопланетяне, всех вывезли из города, и только они одни остались, и город стал иным, тоже фантастическим…
Но тут из-за соседнего дома вышел пьяный, пошел прямо к ним, пошатываясь, и вся фантастика мигом куда-то улетучилась. Хорошо еще, что он до них не дошел — резко свернул в другую сторону. Настя не испугалась пьяного — все-таки их трое, — но ночь теперь стала самой обыкновенной, надо же придумать такое — инопланетяне! Да уж, правильно мама сказала — ей самой писать книжки нужно, с таким воображением!
Денис и Лена шли молча, взявшись за руки, и Настя представила себе, как она идет по ночному городу под мерцающим в лучах фонаря дождем, и ее тоже кто-то держит за руку… Но кто этот «кто-то» — она не знала…
Как ни странно, дома ее совершенно не ругали за поздний приход. Маме было не до этого: оказывается, она купила себе новую шубу, за которой они с папой ездили днем на меховую ярмарку.
Шуба оказалась хороша. Норковая, и не из лапок, а из цельных шкур. Легкая, теплая, она удивительно шла маме.
— На, попробуй примерить, — предложила она.
Девушка подержала ее в руках:
— Классная. Дорогая?
— Лучше не спрашивай, — вздохнул папа. — Главное, что маме нравится.
Настя с удовольствием надела шубу, посмотрелась в зеркало. И не узнала себя.
Обычно она бегала в куртках — осенних или потеплее. Привыкла к этому и не обращала внимания, как выглядит со стороны. А тут из зеркала на нее смотрела совсем взрослая девушка, и даже взгляд ее как-то неуловимо изменился. Настя приподняла волосы одной рукой повыше и гордо вскинула голову.
— Может, и тебе шубку купить? — осторожно спросила мама. — Тебе пойдет.
— Нет, — Настя опустила руку, и волосы снова рассыпались по плечам. — Куда мне такую — в школу, что ли, ходить? Я на второй день без нее останусь. Если не украдут, то изваляют — у нас раздевалка не запирается, а что охранник у входа стоит, так это ничего не значит.
Родители помолчали, переглянулись, и папа спросил:
— А если куртку на меху? Там, на ярмарке, есть неплохие, модные. Хочешь?
— Хочу, — согласилась Настя. И поняла, что она очень хочет, чтобы у нее была ну пусть не шуба — и правда, куда ей такую! — а хотя бы короткая цветная дубленочка. И чтобы ее купили обязательно ДО выставки компьютерной графики!
— Ничего, ярмарка работает еще месяц, успеем съездить. Приоденем тебя к зиме, — пообещал папа.
Настя вернула шубу маме, пошла в комнату и заглянула в Интернет: ничего. Ну да, ведь Костя будет занят всю неделю. Ничего, она подождет. Главное — он есть.
Впрочем… Девушка открыла мышкой старые письма, начиная с первого. Перечитала все подряд и счастливо улыбнулась: она не ошиблась! Если первые письма были просто деловыми, то позже они стали дружескими, теплыми, а в последнем — почти просьба: дождись письма, я занят, но помню о тебе и дорожу нашими отношениями…
А может, ей это только кажется? Какие могут быть отношения после нескольких дней переписки по Интернету? Но Насте хотелось верить, что все очень серьезно, потому что сама она относилась к этому всерьез.
Трудовой день давал о себе знать —
