Шрифт:
Закладка:
— Я ее не прочитал. Не успел, — ответил наконец он. — Работы много. Ее мама взяла полистать и, мне кажется, прочла.
— Да? — обрадовалась Настя, развернулась и поковыляла на кухню.
Там мама уже принялась готовить торт, взбивая миксером воздушное тесто.
— Ты обещала сделать крем, — напомнила мама.
— Добавь в тесто какао, пусть шоколадный будет, — попросила Настя. Достала из холодильника масло для сливочного крема. Разворачивая пачку, поинтересовалась: — А по какому поводу праздник?
В самом деле, мама редко занималась сложной кулинарией. Картошечку на ужин сварить, котлеты замороженные поджарить, сосиски — это она делала, куда деваться. Еще суп варила — на бульонных кубиках. А вот торт — это чудеса на кухне.
— Ну, поводов много, — не спеша начала родительница, просеивая в миску муку. — Во-первых, мы с папой премию получили, очень даже неплохую…
Премия — это хорошо, но что-то Настя не помнила, чтобы по такому поводу мама начинала печь торты.
— Во-вторых, тебя побаловать, а то ты вчера пострадала.
Пожалуй, это уже ближе к делу. Но по маминой интонации Настя догадалась, что и это еще не все.
Девочка не ошиблась.
— И в-третьих, надо же отметить рукопись твоего друга!
— Понравилось? — Настя затаила дыхание. Одно дело, если детектив нравится ей, и совсем другое — что он понравился человеку, который относится к Лешке объективно.
— Очень понравилось. Правда, там есть недочеты, например…
— Ну вот, — возмутилась Настя. — Почему нельзя без этого!
— А впрочем, — свернула мама разговор, — недочеты и в самом деле небольшие. Главное — сюжет хороший, очень логично все выстроено, без натяжек и условностей. Характеры выписаны ярко. Язык хороший, описания точные. Он молодец! Конечно, не все гладко, но основное есть — читается с удовольствием. А недочеты… Это дело поправимое.
— То есть… — начала Настя, но мама подхватила:
— Я считаю, что нужно попробовать.
— А если не понравится? — вдруг испугалась девочка.
— Может и так, но в любом случае, попробовать стоит.
— Здорово! — Настя пришла в восторг и оттого, что мама одобрила Лешкин детектив, и оттого, что скоро — совсем скоро! — она сможет сказать Леше, что в издательстве… И тут она спохватилась: — А в какое издательство отнести детектив?
А главное — что она там скажет? Что автору четырнадцать лет? Да там, наверное, авторов — пруд пруди. А уж школьника завернут не глядя.
— У меня в одном издательстве есть знакомая. Помнишь Люсю Михайлову? — спросила мама у папы, который зашел на кухню. — Я с ней в школе училась, а недавно встретились в метро и разговорились. Телефонами обменялись — она переехала несколько лет назад в другой район. Так вот, она работает старшим редактором.
— А там детские детективы печатают? — поинтересовался папа.
Настя с волнением ждала ответа. Но мама не знала.
— Ну вот, самое главное… — досадовала Настя.
— Я же тогда не знала, что у моей дочки одноклассник — писатель! Ладно, не переживай. У меня есть телефон, позвоню и спрошу. Даже если у них не печатают, она должна знать, куда еще его можно отнести. В любом случае, что-то узнаем.
— Ага, мам, звони! Прямо сейчас! Только не говори, что он еще учится, пусть будет, что это твой родственник какой-нибудь и что он живет далеко, поэтому сам и не привез, — вдохновенно фантазировала девушка.
— Ладно, ладно, — рассмеялась мама. — Слушай, а тебе самой писать можно — вон чего напридумывала! Не пробовала?
Она поставила тесто в духовку и ушла. Настя готовила заварной крем и радовалась, что одна проблема решилась сама собой. Пусть еще не ясно, как в издательстве отнесутся к Лешкиной рукописи, да и вообще — все это не так просто. Но главное — детектив прочитают!
Теперь подумать можно о чем-то другом — например, не пришло ли письмо от Кости. Оказывается, его звали Костя. Насте казалось, что они уже год не виделись.
Не виделись… Настя удивилась. Но у нее действительно было такое ощущение, что она не просто читает послания с экрана, а сидит рядом с ним, и он смотрит на нее…
Ой-ой-ой! Лучше не думать, а то начнет казаться, что они уже сидят в обнимку! Хотя — вполне возможно, что, если бы они сидели рядом, он и правда бы ее обнял. Жаль, что неизвестно, сколько ему лет. Если он намного старше…
Нет, не в возрасте дело. Даже если он старше ее лет на десять, но при этом ей было бы, к примеру, двадцать, то это вовсе не страшно. Подумаешь, люди женятся и с разницей в двадцать лет, и живут долго и счастливо. Главное не это.
Ей — четырнадцать. Правда, совсем скоро будет пятнадцать, но пока…
И пусть мамины знакомые ей дают семнадцать, когда встречают впервые, все равно — четырнадцать это четырнадцать. И ни годом больше. А значит, он может отнестись к ней, как к ребенку. И тогда писем больше не будет. Или будут, но совсем другие. Сейчас в них столько нежности, просто не верится, что ей так кто-то пишет! А если он будет знать, что она даже еще школу не закончила, то наверное, станет поучать, как надо жить на свете. Да если и не станет, все равно прежним отношениям конец. Он будет вольно или невольно относиться к ней, как к маленькой, а этого очень не хотелось бы.
И тут ее осенило — а кто сказал, что она должна признаваться в своем возрасте? Люди ведь месяцами общаются по Интернету, переписываются, но при этом не встречаются. А если у них знакомство продолжится года три, то ей будет уже семнадцать, а там и до восемнадцати рукой подать. Вот и будет все отлично!
От этой мысли Настя развеселилась, отдала взбитый крем маме и отправилась проверять, есть ли для нее письмо.
Письмо было. Костя сказал, что он начинает работу над новым сайтом. А когда закончит, то получит достаточно денег, чтобы съездить куда-то отдохнуть. И еще написал, что очень хочет поехать к морю, потому что это она Настя — напомнила ему, какое оно прекрасное.
«Теперь я, засыпая, — писал он, — слышу его шум, и мне кажется, что если я поверну голову, то увижу твой взгляд. А какие у тебя глаза?»
Какие у нее глаза?
Настя вытащила из ящика стола маленькое зеркальце и придирчиво посмотрелась в него. Глаза как глаза. Не синие, не серые… серо-зеленые, наверное.
На самом деле глаза у нее удивительные — меняют цвет в зависимости от настроения, и бывают то
