Барух начал работу над «Этикой» в Рейнсбурге, в 1660–1661 годах. Тогда он называл этот труд «Моя философия». Параллельно философ писал еще три произведения: «Краткий трактат о Боге, человеке и его счастье», «Основы философии Декарта» и «Трактат об усовершенствовании разума». Из-за этого работа над его главной книгой замедлилась, но не прервалась, даже когда он взялся за «Богословско-политический трактат», который писал около пяти лет, с 1665 по 1670 год. Затем Спиноза все свое время посвятил работе над «Этикой», которую закончил в 1675-м, за два года до своей смерти. В жизни философа в это время снова наступил непростой период.

В 1669 году, прямо перед публикацией своего «Богословско-политического трактата», Спиноза был опечален вестью о смерти своего последователя и друга Адриана Курбаха, осужденного за публикацию обличительной антихристианской книги. Его издатель донес на него, и суд приговорил Курбаха к десяти годам заключения; впоследствии тот умер в тюрьме Амстердама. Это, безусловно, послужило причиной, побудившей Спинозу опубликовать «Богословско-политический трактат» анонимно, указать название несуществующего немецкого издательства и отказаться от перевода трактата с латинского на голландский язык. Изложенные в книге идеи оказались настолько революционными, что вскоре ее запретили и политические, и религиозные власти (католики, иудеи и кальвинисты). И все же при молчаливой поддержке великого пенсионария книга продавалась из-под полы, и уже вскоре ее обсуждала вся образованная Европа. Спиноза воспринял этот успех как весьма относительный, ведь он-то надеялся убедить теологов. Но произошло обратное: и католики, и протестанты приняли книгу в штыки. Биограф Спинозы Колерус, которого и самого ужасали идеи Спинозы, сообщает о многих ядовитых комментариях в адрес трактата и приводит слова одного из теологов того времени – они хорошо отражают то впечатление, которое книга оказывала на умы христиан:

«Диавол совратил великое множество людей, находящихся на службе у него и направляющих свои старания к тому, чтобы ниспровергнуть все, что есть в мире Святого. Но можно, право, сомневаться, чтобы кто-либо между ними работал над разрушением всякого божественного и человеческого права с такою силою, как этот Лжеучитель, рожденный на погибель Религии и Государства» [119] [2].

Вероятно, Спиноза не ожидал настолько резкой реакции, в том числе от своих старых друзей или последователей – некоторые из них осудили эту работу. Например, Колерус пишет о реакции Виллема ван Блейенберга (с которым философ в прошлом поддерживал переписку) следующее: «Эта книга, говорит он, полна любопытных, но поистине ужасных открытий, которые могли быть почерпнуты только в Аду» [120] [3]. Даже если «Богословско-политический трактат» был опубликован без указания имени автора, никто не сомневался в том, кто ее написал. Так, например, пасторы городка Ворбург устроили целую кампанию против Спинозы, обвиняя его домовладельца в потворстве ереси.

Чтобы быть ближе к великому пенсионарию, Спиноза переехал из Ворбурга в Гаагу. Сначала он поселился у одной вдовы, потом, сочтя плату слишком высокой, снял комнатку у художника лютеранина ван дер Спика и его жены, родителей семи детей. В их доме Спиноза и провел последние семь лет своей жизни.

Политическая обстановка в то время была неспокойной: Людовик XIV напал на Соединенные Провинции. Яна де Витта обвинили в проведении слишком рискованной внешней политики, которая привела к вторжению Франции. В июне 1672 года на жизнь бывшего великого пенсионария было совершено покушение, а позже, в ночь на 20 августа, когда он навещал своего несправедливо осужденного брата Корнелиса в тюрьме, на братьев напала и до смерти избила разъяренная толпа; их изуродованные трупы были вывешены на всеобщее обозрение. Знаменитый философ Лейбниц вспоминает о своем визите к Спинозе через несколько лет после этого происшествия:

«Он мне сказал, что в день убийства господ де Виттов он хотел выйти ночью и вывесить рядом с местом преступления плакат с надписью Ultimi barbarorum [121], но хозяин, боясь за его жизнь, запер его дома» [4].

Через два года Барух узнает о том, что его бывший учитель, Франциск ван ден Энден, повешен в Бастилии за участие в заговоре против короля Франции.

Тем временем к власти в Республике Соединенных Провинций пришел Вильгельм Оранский. Несмотря на критику, идеи Спинозы распространились в Европе и вызвали там бурный отклик. В 1673 году Спинозе предложили должность профессора философии в Гейдельберге в Германии, но с особым условием: «Вам будет предоставлена широчайшая свобода философствования, которой <…> Вы не станете злоупотреблять для потрясения основ публично установленной религии» [122]. Спиноза отклонил это приглашение. Как подчеркивал Делёз, «Спиноза принадлежит к направлению “частных мыслителей”, подрывающих ценности и выстраивающих свою философию ударами молота; он не из “публичных профессоров” (которые, по одобрительным словам Лейбница, не будоражат устоявшиеся мнения, устои Морали и Политики)» [123] [5].

В том же году Спинозу пригласил на встречу свободомыслящий образованный принц Конде, который управлял войсками Людовика XIV. Философ согласился покинуть Гаагу и явиться в Утрехт, где располагались штаб-квартиры французской армии. Судя по всему, принц Конде хотел предложить Спинозе финансовую поддержку, протекцию и переезд во Францию; скорее всего, философ отказался бы от этого предложения, ведь было очевидно, что в католической Франции эпохи «короля-солнца» его работ никто не потерпит, и никакой меценат или покровитель не в силах это изменить. По мнению большинства свидетелей и по словам самого Спинозы, встреча так и не состоялась, поскольку принцу пришлось уехать… Через несколько лет после публикации «Богословско-политического трактата» Боссюэ, знаменитый духовник Людовика XIV, вдохновился этим текстом, чтобы затронуть в одной из проповедей тему противоречий в текстах Священного Писания. Конечно, он стремился в первую очередь к тому, чтобы свести эти противоречия к минимуму; тем не менее начало библейской критике было положено. Верные идеи всегда находят себе путь.

В такой обстановке Барух возвращается к работе над «Этикой» и наконец завершает ее. В следующих главах я постараюсь рассказать об основных темах этой работы. Для «Этики» Спиноза выбрал геометрический стиль изложения (в форме аксиом, теорем, доказательств и так далее), который делает повествование особенно сухим. Философ Лео Штраус выдвинул гипотезу о том, что Спиноза выбрал подобный стиль для демонстрации своих идей, чтобы сделать их как можно непонятнее и тем самым избежать преследования. Но это маловероятно, ведь