Шрифт:
Закладка:
Из этого следует, что попытка государства контролировать мнения граждан может привести к катастрофе. Напротив, необходимо, чтобы государство гарантировало гражданам свободу веры и мысли. В том же, что касается свободы выражения, Спиноза призывает к определенным рамкам:
«…и, стало быть, если невозможно совершенно лишить подданных этой свободы, то и, обратно, весьма гибельно будет допустить ее неограниченно. Поэтому нам надлежит здесь исследовать, до какого предела эта свобода может и должна даваться каждому без ущерба для спокойствия в государстве и без нарушения права верховных властей» [110] [6].
Свобода выражения не должна вредить миру в обществе. Итак, если каждому позволить публично выражать свое мнение, то следует ограничить рамки этой свободы: «лишь бы просто только говорил или учил и защищал свою мысль только разумом, а не хитростью, гневом, ненавистью» [111] [7], что мешало бы согласию среди граждан.
Возвращаясь к теме религии, Спиноза настаивает на необходимом размежевании светской и религиозной власти: «…как пагубно и для религии, и для государства предоставлять служителям святыни какое-либо право издавать декреты или заниматься делами правления» [112] [8]. Отвергая всякую идею теократии, он идет вплоть до того, что утверждает, будто «Бог никакого особого владычества над людьми не имеет иначе, как только через тех, кто обладает властью» [113] [9]. Удивительно, если не помнить о том, что Спиноза приравнивает божественное правление к законам природы и в таком случае органы политической власти для него не более чем естественное выражение социальной организации. К религиям следует относиться терпимо, но подчинить их государственной власти: «внешний культ религии и вся практика благочестия должны быть приноравливаемы к миру и сохранению государства» [114] [10], иначе говоря, если какие-то из религиозных практик могут навредить общему благу, их надо запретить. Философ подытоживает:
«Итак, будем ли мы рассматривать существо предмета или безопасность государства, или, наконец, возрастание благочестия, мы принуждены утверждать, что божественное право, или право над священными делами, безусловно зависит от решения верховных властей и что они суть его толкователи и защитники. Из этого следует, что те суть служители слова Божьего, кто, не роняя авторитета верховных властей, научают народ благочестию, сообразуясь с тем, насколько оно по решению их приноровлено к общественной пользе» [115] [11].
Философ обращается к таким понятиям, как общественный договор, демократия, светское государство, равенство всех граждан перед законом, свобода веры и выражения. Можно сказать, что Спиноза – отец нашей современной политики. Интересно, что он предложил разделять светскую и религиозную власти задолго до Вольтера и Канта и даже раньше Локка, опубликовавшего в 1689 году свое замечательное «Послание о веротерпимости». Философ оказался предвестником наших либеральных демократий. В одном, как мне кажется, Спиноза оказался современнее нас: еще до создания наших демократий он знал, что серьезной проблемой станет недостаток рациональности граждан, которые, оставаясь рабами своих страстей, соблюдают закон скорее из страха наказания, чем из чувства сплоченности. Подобное превосходство внешней мотивации граждан над внутренней не способствует усилению государства. Поэтому Спиноза напоминает о высочайшей важности воспитания граждан. Это воспитание не должно ограничиваться получением общих знаний, но должно включать в себя обучение совместной жизни в обществе, пониманию себя и развитию разума. Вслед за французским философом Монтенем, который выступал за выбор наставников и учителей «скорее с ясной, чем с напичканной знаниями головой» [116], Спиноза убежден, что чем больше люди будут способны обрести верное суждение, которое им поможет отличить то, что действительно полезно для них (он это называет «собственное благоденствие»), тем больше они будут полезны другим, будучи ответственными гражданами. Эта идея Спинозы основана на мысли о том, что чем легче человек приходит в согласие с собой, тем легче ему прийти к согласию с другими людьми. Иначе говоря, чем лучше граждане будут управлять своими дурными страстями, такими как страх, гнев, зависть и так далее, и чем больше будут руководствоваться разумом, тем прочнее и слаженнее будут наши демократии. Конечно, Спиноза об этом не пишет прямо, но сам собой напрашивается логичный вывод о том, что граждане, которыми руководят эмоции в большей мере, чем разум, могут избирать диктаторов или демагогов. Не был ли Гитлер избран демократичным путем из-за чувства унижения немецкого народа после заключения Версальского договора? Дональд Трамп – не попал ли он в Белый дом по причине гнева и страха большинства американцев?
Спиноза уже тогда, за три века до Ганди, понял, что настоящая революция происходит внутри и что, меняя себя, можно изменить мир. Это причина, по которой он в течение 15 лет писал «Этику», свое крупнейшее произведение, книгу знаний о законах мира и человека, а также гид по трансформации себя, чтобы привести нас к мудрости и высшему счастью.
Часть II
Учитель мудрости
Глава 1
«Этика», путь к совершенному счастью
Но все прекрасное так же трудно, как и редко [117]Французский философ Жиль Делёз выделил трех персонажей, которые прослеживаются во всем наследии Спинозы: раб, тиран и священник. Первый – человек с мрачными страстями, второй – человек, эксплуатирующий мрачные страсти и нуждающийся в них, дабы учредить собственную власть, а третий – человек, опечаленный человеческими условиями [118] [1]. Все трое разделяют обиду на жизнь и образуют «моралистскую троицу», которую впоследствии осудит и Ницше. После того как в «Богословско-политическом трактате» Спиноза разоблачает тирана и священника, ему остается рассказать о рабе – человеке, который считает себя свободным, а на самом деле находится во власти своего воображения, желаний, влечений и эмоций. В «Этике» Спиноза рассказывает о подобном рабстве
