Месяц спустя, появление генерала со спутницей, закутанной в плащ так, что ни лица, ни фигуры нельзя было рассмотреть, вызвало во дворце ажиотаж. Причем подступиться к мужчине было невозможно. Сразу, после появления, его люди окружили прибывших и никого к ним не подпустили. Так окруженные охраной, они направились прямо в покои королевы, которая уже была не в состоянии подняться с постели. Какой-то придворный попытался помешать им войти, вот только мешать герцогу Дамиру, было не самым лучшим его решением. Тот уже готов был его смести, но спутница остановила, схватив за край одежды. Прозвучало всего несколько слов, услышанные только герцогом, и он уже совсем другим взглядом смотрит на неожиданное препятствие.

— Рифат!

— Да, генерал.

— Возьми несколько человек и проводи это, в известные тебе комнаты. Я хочу, чтобы все, что есть на нем, вы сняли. Все, одежду украшения. Ничего не должно пропасть или исчезнуть до того, как я там появлюсь. Если кто-то будет мешать, мне все равно, кто это будет и какое положение занимает, тот тоже должен подвергнуться этой процедуре. Потом дашь ему что-то, чтобы прикрылся и прикуёшь к стене. Под твою личную ответственность.

— Слушаюсь

— Да как вы смеете? Кто вы такой, я пожалуюсь королеве! Вас повесят!

— Меня вряд ли, а вот на счет тебя все может быть.

Придворного уволокли, предварительно заткнув рот кляпом. Он так верещал, что наверное только глухой его не услышал.

Алан распахнул дверь покоев и вошел впереди спутницы. Осмотревшись, и видя, что кроме нескольких служанок и личного лекаря королевы в комнате никого нет, он приказал людям удалить посторонних и оставив охрану закрыл дверь.

— Что вы себе позволяете? — слабый голос человека лежащего на кровати, обратил внимание только спутницы герцога. Сам генерал, ходил по комнате, заглядывая во все ниши, и не обнаружив больше никого, присел на стоящий около кровати стул, предложив другой спутнице.

— Вы будите отвечать мне герцог Дамир, или я к стене обращаюсь?

— Я не знаю к кому или чему вы обращаетесь ваше величество, но я только следую вашему приказу, который вы мне дали перед моим отбытием из дворца.

— Насколько я знаю, вернулись вы в свою крепость больше месяца назад.

— Ваше величество, неужели вы забыли, как послали армию, против вашего верного слуги? Пришлось немного повозиться.

— Хочешь сказать, что обезглавил армию королевства перед появлением здесь? Ты отвечаешь за собственные действия?

— Вы сами приказали защищать того, кого я привезу ото всех, включая вас. Я всего лишь выполнял приказ.

— Но из-за этого убить десять тысяч человек?

— Десять тысяч? Их было в пять раз больше.

— Но я не давала приказа отправлять столько!

— Видно кто-то другой отправил их вместо вас.

— И все погибли?

— Ну, скажем, ни один из них в ближайшее время назад не вернётся.

— Где он?

— Кто?

— Наследник.

— Перед вами.

— И чем докажешь?

— Проверку крови мы проведем позже и публично, а пока, откройте лицо Ваше высочество.

Снежана откинула закрывавший её лицо капюшон и посмотрела на изможденное лицо женщины лежавшей перед ней на кровати. Сходство было неоспоримым. Никто не мог отрицать, принадлежность девушки к королевскому роду.

— Алан, почему ты решил, что сейчас я уже не опасна для неё?

— Я прекрасно знаю все симптомы Ваше величество. Сейчас вы в своем уме.

— Как я могла забыть, что я уже четвертый монарх, умирающий у тебя на руках. Сколько мне осталось?

— Не больше недели. — ответ заставил королеву дрогнуть. Она была просто в ужасе, и не хотела умирать.

— Нет. — Снежана резко вмешалась в разговор.

— Что значит, нет?

— Вы хотите жить?

— А кто не хочет?

— Я хочу предложить сделку, благодаря которому, вы останетесь живы. Вот только в том случае, если сами откажитесь от трона в мою пользу.

— А ты шустрая. Так не терпится занять мое место?

— Будь у меня выбор, я бы близко к этому месту не подошла, не то, что занять. Не очень это место и хорошее, как многие считают.

— Рада, что понимаешь, но тогда зачем?

— Вас нужно отключить от этого артефакта, который тянет из вас силы. Иначе я вам помочь не могу. А сделать это можно только умерев или передав трон другому. В данный момент только я являюсь кандидатом.

— И ты сможешь мне помочь?

— Смогу. Но есть ограничения. Я смогу восстановить физическое здоровье. Но вам ни в коем случае нельзя будет появляться на людях, пока мы не решим вопрос с проклятием.

— Пятнадцать поколений не смогли, а ты сможешь это решить?

— Должна. Я не собираюсь умирать только потому, что кто-то когда-то кого-то обидел, а сейчас жаждущий власти и богатства человек пользуясь этим, подрывает власть и уничтожает мою семью.

— Ты должна будешь поскорее завести наследника.

— Нет. Пока это ситуация не разрешиться никаких детей. Я не собираюсь обрекать своих детей на неминуемую гибель, тем более таким образом.

— Но тогда королевство погибнет! Люди пострадают.

— Ошибаетесь, жили же они как-то, когда не было королей нашего рода. Проживут и без нас, если потребуется. Пару поколений пострадают от своей лени, а потом научаться. Нужда заставит.

— А ты жестокая.

— Жизнь заставила понять, что если не быть жесткой, а иногда жестокой, удара в спину избежать не удастся. Особенно от тех, кому доверяешь.

— Возможно, из тебя и получиться толк. Герцог, как мы представим наследницу?

— Если не возражаете как вашу младшую сестру. Увидев вас вместе, вряд ли кто-то усомниться в этом.

— Так и быть, я прямо завтра отрекусь от трона в её пользу. Вот только девочка тратить силы на меня не стоит. Я все равно умираю от яда, которым меня отравили много лет назад.

— Судить, что я могу, а что нет, предоставьте мне. Там где я жила медицина совсем на другом уровне. То, что вам до сих пор не могли помочь, не значит, что у меня ничего не получиться. Но мне необходимо подготовиться. Я приступлю к лечению, как только вы объявите о передаче власти.