Я перехватил мешок с пожитками, выданными мне кладовщиком, оказавшимся неплохим мужиком, и постучал. Не может быть, чтобы в общежитии не было дежурного или вахтера. Я уж молчу о казарме, где постоянно должен находиться дневальный, стоящий «на тумбочке».

– Ну, если опять кто-то будет спрашивать Мату, я за себя не ручаюсь! – раздался из-за дверей разъяренный женский голос. – Я вам все причиндалы отчекрыжу, кобели озабоченные!

Створки дверей резко отъехали в стороны, да так, что едва не слетели с пазов.

– Ты еще кто такой? Чего надо? – рявкнула мне в лицо мощного сложения девушка с грубоватым лицом, уперев мускулистые руки в бока. Ого. Ничего себе, это прямо валькирия какая-то. Чистый Терминатор в юбке. Вернее, в штанах, юбок на женщинах я здесь ни разу не видел. Высокая, на голову выше меня, широкоплечая, она сурово взирала на меня с высоты своего роста, дожидаясь ответа. Черт, да я за все время, как очутился в этой школе, не видел ни одного ученика ниже себя, и это уже начало немного напрягать. Вечным коротышкой быть несладко. Или все зики такие низкорослые? Но пока что ни одного представителя этой расы я не видел, поэтому сравнить было не с кем.

– Я ученик мастера Тана, – немного опасливо начал я. Такая, если приложит, мало не покажется. Тем более что лишнего веса на девчонке не было ни грамма, сплошные мускулы. – Вот. – Я протянул девушке листок бумаги с печатью Второго Листа. – Прибыл на место несения службы согласно приказу.

Черт, что я говорю? Какое еще место службы? Все-таки привычки, впитавшиеся за годы службы, просто так не вытравишь, въедаются насмерть. Хорошо еще воинское приветствие на автомате не отдал, хотя рука и дернулась.

– А, так это ты, что ли? – буркнула девчонка, вчитываясь в каракули на бумажке. – Тот самый зик, что наделал столько шуму день назад? Ладно, заходи. – Валькирия шагнула в сторону, освобождая проход. – Место свободное есть. Только учти, новенький, – девчонка, больше похожая на профессионального рестлера, сурово сдвинула густые брови, – если начнешь подкатывать к Мате, отросток твой с корнем выдерну. И даже то, что ты личный ученик Второго Листа, тебя не спасет. Понял, первашка? Пошли, покажу тебе твою койку. Шмотки пока там оставишь.

– Йес, мэм, – пробурчал я себе под нос, шагая за здоровенной девахой. Далась мне эта озабоченная самка… мне бы со своими проблемами разобраться. Хотя, увидев Мату в купальне, я понимаю, почему на нее пускают слюни все представители мужского пола: это же не девушка, а просто ходячий секс.

– Как ты меня назвал? – сузила глаза рестлерша, резко остановившись и развернувшись ко мне всем телом. Слух у валькирии оказался острым. – Меня зовут Тара Канн Ормес. Я третья дочь лорда Ормеса. И если ты, сморчок мелкий, попробуешь хоть раз назвать меня тараканом, пожалеешь, что вообще на свет появился!

– Да что вы, и в мыслях не было… – глядя в суровые глаза девушки, со всей честностью ответил я. С девчонкой, у которой бицепс толще, чем мое бедро, действительно лучше не шутить: судя по всему, в этой школе нет никакого разделения по половой принадлежности, всех гоняют одинаково, не делая поблажек никому. И с пренебрежением относиться к этой мадемуазель точно не стоит, такая и накостылять может.

– Смотри мне, – еще раз недоверчиво посмотрела на меня сверху вниз Тара. – На женскую половину заходить запрещено, повторяю еще раз. А то некоторые не понимают с первого раза, приходится по-другому объяснять. – Девчонка хрустнула пальцами. Пальчики, кстати, в мозолях, фаланги набитые, как у того мальчишки, Румиса. Серьезные тут девчонки, палец в рот не клади, по локоть откусят.

– Все, пришли. – Тара отодвинула в сторону створку дверей, открывая проход в небольшую комнатку. Свет горел только в начале коридора, там под потолком была привинчена лампа, испускавшая неяркий свет, но с моими глазами полумрак не проблема, и я прекрасно разглядел убранство своего нового жилища. – Шмотье пока возле кровати брось, завтра разберешься. Ты здесь пока один, но скоро вернется твой сосед, он сейчас у мастера Со в больничке прохлаждается.

В больничке? Не тот ли это мальчишка, которого я видел вместе с рыжей?

– А он не храпит? – поинтересовался я, сделав серьезное лицо.

– Мне-то откуда знать?! – возмущенно воскликнула дежурная по общежитию, покраснев до корней волос. – Я с ним не того… не этого! Так, всё! Вот твое место, я свое дело сделала. Подъем с первым гонгом, затем общая тренировка, завтрак, а потом занятия со своими мастерами. И не вздумай опоздать, иначе мастер Ширу тебе палок по заднице всыплет. А у тебя она и так костлявая. – Рестлерша поморщилась и автоматически потерла пятую точку: видимо, ей тоже не раз доставалось. Я с трудом удержался от улыбки: эта здоровенная мускулистая девчонка была настолько непосредственна и открыта, что на меня невольно нахлынули воспоминания о моей прошлой жизни и учебе в военном училище. – Туалет и умывальники в конце коридора, и после отбоя никаких хождений по соседним комнатам. Понятно?

– Я все понял. Спасибо за информацию, мадемуазель! – учтиво ответил я, с удовольствием наблюдая, как у девчонки удивленно округляются глаза.

– Ты какой-то странный зик, – буркнула валькирия, закрыв за собою дверь.

Я поставил мешок возле свободной койки и осмотрелся. Да уж, скромненько. Две кровати возле стен, деревянные, с тонкими матрасами и вовсе без подушек. Одна кровать застелена шерстяным одеялом, точно таким же, как мне выдал кладовщик. Кстати, надо его вытащить. Никаких батарей, разумеется, в комнате не было, как и какого-либо очага или обогревателя. Значит, зима здесь достаточно мягкая, ниже нуля температура не падает, иначе все ученики превратились бы в сосульки. Или здесь все морозоустойчивые? Пол голый, деревянный, на стенах тоже ничего нет. Две тумбочки, пара табуретов плюс платяной шкаф, рассчитанный, видимо, на двоих. Да уж, спартанская обстановка. Но это и хорошо, за годы службы я к ней привык. Хорошо еще, что в общую казарму не поселили, здесь что-то вроде кубриков, что гораздо удобнее.

Я подошел к окну, на котором не было даже занавески, и всмотрелся в наступившую темноту. На небе высыпали звезды, маленький лунный диск светил скудно. Второго спутника видно не было, видимо, он спрятался за тучами или вообще находится с другой стороны планеты. Когда я летел сгустком эктоплазмы к этому миру, вглядываться было как-то недосуг. Созвездия имели совершенно другой рисунок, чем на Земле, но это и понятно. Что ж, здравствуй, новый мир. Надеюсь, мы с тобой поладим. Пока все не так уж и плохо – желудок полон, одежда есть, крыша над головой тоже. Как и появились какие-то перспективы на будущее. Довольно смутные, конечно, но все же. Ничего, спецура, прорвемся!

С этими мыслями я быстро разделся, аккуратно сложил новенькую форму на табурет, поставил сапоги возле кровати, накрыв их развернутыми портянками. После чего упал на свободную койку и накрылся колючим шерстяным одеялом. Отключился я мгновенно.

Разбудил меня низкий звук гонга. Что это? Подъем? Я подскочил в постели, первое время не понимая, где нахожусь. А, ну да… Местная казарма, более похожая на студенческую общагу. Было еще темно, горизонт только начал наливаться краснотой. Похоже, тренировки в этой школе начинаются рано. Но это дело привычное, я десятки лет просыпался в шесть часов утра, служба приучила. В комнате было прохладно, и я быстро, как в армии, оделся по форме номер два – голый торс, серые тренировочные штаны и сапоги. С удовлетворением подумал, что в норматив уложился. В учебке, да и после, уже в части, замкомвзвода просто зажигал спичку, и все должны были одеться и встать в строй до того, как она погаснет. То есть примерно за сорок пять секунд.