Другое дело — отметка после двухсот километров. Там и демонов было больше, но и риски выше. Наблюдение за удалёнными местами отсутствовало. Угрозы заранее никто не обнаруживал. Предупреждений не приходило. Поэтому нарваться проще простого.

Совсем уж вслепую не обязательно было идти. Охотники, те, кто уходил в дальние сектора, потом докладывали о том, что видели. Так появлялись некоторые задания. Если отряд пропустил стаю сильных демонов, за ними потом мог прийти кто другой.

В остальном ничего нового. Ходи, убивай демонов, сдавай добычу, нарабатывай рейтинг. Чем выше рейтинг, тем сложнее задания доступны. Понятные правила игры.

Следующую неделю мы ходили за демонами как на работу. Получали координаты, отправлялись в указанное место, выносили там всех. Разделывали туши, собирали добычу. Иногда прихватывали туши целиком. Сгружали их в особом, специально для этого отведенном месте, где они могли пролежать сутки в надежде, что выпадет камень. Много кто этим пользовался, так что «мясницкая» была постоянно забита.

По правде говоря, перспективы складывались не очень радужные. Демоны попадались какие-то дюже скупые. При том, что они были сильнее и крупнее, заработали мы с них в пару раз меньше, чем за тот же период в пустыне. Зато я чувствовал, что глаза вот-вот перейдут на следующий уровень. Буквально полпроцента осталось. Мне бы демона помощнее, и я сделаю этот шаг. Поэтому после очередного отдыха было решено отправиться в свободный поиск и заглянуть в этот мир подальше, чтобы закрыть наконец-то вопрос.

* * *

С кислым видом Люций трясся в грузовике, изредка потягивая чай из термоса. Вид у него был такой с того самого момента, как Гроза подкинула головной боли: «Ты же отец, вот и съезди, поговори, помоги сыночку. Только не убивай никого, а то Спар расстроится».

Сделала она это с настолько гадким видом, что Люций сразу понял, отказать не получится. Поэтому мужчина воспринял сие пожелание как наказание за прошлые грехи. Молча кивнул, дождался ближайшего каравана, который отходил на следующий день, и отправился вместе с ним.

За весь путь к нему рискнули обратиться один раз. Когда фургон залез в грязь и застрял. Люций призвал шар гравитации и вытащил его. На этом общение с караванщиками закончилось, и Вологда погрузился обратно в пучины мрачного настроения.

Ему не хотелось два часа морозить задницу на жестких, холодных сиденьях грузовика. Ему не хотелось уезжать из города по зиме, в эту мерзкую погоду. Ему не хотелось разгребать проблемы Спара. Тем более ему не хотелось общаться с другими аристократами и обходиться без насилия.

Ирония ситуации заключалась в том, что семья Башкировых, соседи города Лесного, были также соседями бывшего города семьи Вологодских. Которые когда-то этот город заложили, потом от семейства ничего не осталось, кроме самого Люция, и бразды правления перешли другой семье. Что там с самим городом — Вологодскому было плевать. Те события для него произошли настолько давно, что эмоции улеглись и испарились. Но вот то, что придётся общаться с Башкировыми, которые его знают, — это да, могло осложнить дело. Времени много прошло, всё десять раз поменяться успело, но тот факт, что городом сейчас правит старый знакомый, с которым они когда-то соперничали — настроения не добавлял.

Наконец караван прибыл в город. Люций выбрался и, не прощаясь, направился к стене. О встрече он предупредил заранее, через гильдию связистов, послав короткую весточку, что собирается заглянуть в гости. Ответа он дожидаться не стал, поэтому был вариант, что его просто не пустят. И тогда эта история станет резко веселее, правда, будет сложновато обойтись без «никого не убивай». С другой стороны, Башкировы под руку к Такену идти не спешили, цеплялись за вольницу, поэтому с ними можно было делать что угодно.

Но пустили.

Люций разочарованно скривился, когда его без лишних вопросов пропустили через стену. Что, в целом, разумно. Потому что стена для ныряльщика его уровня не больше чем фикция. Не разнесет, так перепрыгнет.

За стеной ему выдали сопровождающего, который и повёл Вологду на встречу.

Заставлять ждать его не стали. Пригласили в гостиную, где находилось четверо мужчин. Один старый — знакомый Люция — и трое молодых, удивительным образом похожих на старого. Наличие здесь сыновей, которые ощущались вполне себе крепкими ныряльщиками, как и отряд гвардейцев в соседних комнатах, говорило о том, что хозяин отнёсся к гостю с должным опасением.

— Люций! — воскликнул старик. — А я уж и не надеялся, что заглянешь в гости! Почти двадцать лет о тебе ничего слышно не было!

Вологда ответил не сразу. Помолчал, нагнетая обстановку и заставляя сыновей нервничать, огляделся. Зал был или олицетворением дурного вкуса, или следствием желания показать богатство. Вся эта резная мебель, ткани цвета золота, вазы и хрусталь, картины и прочее на фоне Люция, который пришёл в потёртой, простой одежде, смотрелись особенно пестро.

— Дмитрий, — сдержанно кивнул Люций. — Гулял по другим мирам, вот и не было слышно. Ты, смотрю, стал главой клана?

— Всё верно, — улыбнулся Дмитрий Башкиров. — А это мои сыновья, — сказал он с гордостью. — Старший, — кивнул он на одного из мужчин, — уже стал полным легендарщиком. Остальные двое от него не отстают. Достойная смена растёт. А ты как? Обзавёлся наследником? Или всё так же женат на Грозе, если верить слухам?

Люций фальшиво улыбнулся, в деталях представив, как всех здесь убивает. О том, что он всё никак не может завести наследника, сплетни ходили ещё лет тридцать назад. Так что сейчас Дмитрий над ним издевался, демонстрируя своих сыновей, и оскорблял Грозу, намекая, что она не способна родить.

— К сожалению, сын у меня всё же появился, — ответил Люций.

— К сожалению? — не понял Дмитрий.

— Больно злобный пиздюк вырос, — улыбка стала кривой и зловещей. — К Такену на службу поступил. Тот его поставил рулить Лесным. Ну да ты это должен был слышать.

— Беловолосый наместник, — не стал отрицать Башкиров. — Слышал, слышал. Покупал у него мясо с какой-то большой твари. Так, значит, твой сын теперь городом правит?

— Скорее взял его под своё крыло по просьбе Такена, — ответил Люций. — Собственно, поэтому я и пришёл. Поля вы забрали, которые Лесному принадлежали. Нехорошо. Вернуть бы надо.

— Не знаю, кто и что там тебе сказал, но явно обманули. Знать не знаю ни про какие поля. Разве что Лесник мне