— Спокойно, Ваше Высочество, — произносит гость. — Свои.

От одного-единственного слова я просто оседаю на пол, чтобы поплакать, потому что отлично понимаю, что именно едва не случилось. Но теперь здесь свои, наши, а кровь мы найдем. Мне еще надо доложить обо всем выясненном, так что я довольно быстро беру себя в руки.

— Куда полетел, гад⁈ — интересуется гость, ловя что-то полупрозрачное. — Рано тебе. Сначала расскажешь, где кровь детская…

— Не только детская, — комментирую я. — Он минимум половину Британии контролировал.

— Совсем интересно, — хмыкает русский офицер — а кем он еще может быть? — Так, Высочество, дергай порт-ключ, а дальше мы тут сами, договорились?

— Договорились, — киваю и встаю с пола, чтобы Герма с собой взять. — Тут вообще не пойми что происходит, — жалуюсь я. — Как-то слишком целенаправленно меня хотели сломать или убить. Не бывает же такого?

— Все выясним, красна девица, — хмыкает он.

Вот это мне нравится — профессионалы работают. Я открываю дверь, чтобы увидеть застывшего Герма. Фините, впрочем, чары снимает быстро, потому дальше мы наблюдаем виноватый вид военного медика. Но «свой» прав, незачем торчать здесь, поэтому я беру Герма за руку и активирую порт-ключ.

В следующее мгновение попадаю в объятия ребят. Меня обнимают и ротмистр, и пластуны, искренне мне радуясь, а Нежноглаза просто стоит и смотрит, поэтому я к ней подхожу сама. Она меня обнимает просто без слов — ничего не говоря, но очень ласково. Я среди своих, и от этого мне очень тепло на душе.

— Ребята, Герм — тоже перерожденец, военный медик, — объясняю я. — Сюда прямо оттуда попал, так что сами понимаете.

— А ты вообще, оказывается, царевна, — хмыкает ротмистр. — Зачем таилась?

— Сама не знала, — вздыхаю я. — Только в Хогвартсе память проснулась.

— Вот оно как… — офицер задумывается. — Значит так, тебя приказано переправить как можно скорее. Парня тоже?

— Парня тоже, — киваю я. — Иначе трупы будут.

Ротмистр отлично понимает, о чем я говорю, потому просто кивает, а я хочу просто прореветься, потому что напугал меня, конечно, Дамблдор…

* * *

Я подолгу разговариваю с товарищами офицерами, особенно с ротмистром. Есть у меня некоторые непонятности, выяснить суть которых просто необходимо. Во-первых, я не люблю сюрпризов, а, во-вторых, кто-то ж царевну убил? Ну и важно мне, почему его ничуть не удивило, что я попаданка. Еще мне интересно, что именно случилось в кабинете Дамблдора.

— По идее, у старика был феникс, почему не вмешался тогда? — не понимаю я.

— Кто был? Феникс? — ротмистр изо всех сил пытается не смеяться, я вижу это. — Даже теоретически не могло быть, — объясняет мне офицер. — Жар-птицы, фениксы и тому подобные звери обладают высокой температурой оперения. Вы б там зажарились…

— Поняла, — киваю я. — А все-таки, почему никого не удивило, что я — Милалика?

— Матушка твоя, Высочество, от Кощея род ведет, — объясняет мне офицер. — Вас невозможно совсем убить.

— То есть или это сделал тот, кто не знал о такой подробности, или… — я задумываюсь. Что-то подобное я знала или помнила, мысль просто ускользает, и все. — Слушай, а можно мне как-то память вернуть?

— Можно ритуал Возвращения Сути провести, — пожимает плечами ротмистр.

Вот тут я делаю стойку. Что за ритуал? Почему не знаю? Вцепляюсь в офицера, расспрашивая подробности. Вот что у меня получается — всю память девочки на момент смерти можно восстановить. Это очень хорошая новость, но дело не только в памяти, можно вернуть и тело. То есть я буду Милаликой по самой сути своей. И маме проще будет, и мне тоже, потому что внешность Герании Поттер у меня вызывает внутреннее отторжение.

— Скажите-ка, ротмистр, а могла ли иметь место подмена ребенка? — интересуюсь я, вспомнив, наконец, о чем подумала. То есть девочка вдруг стала истеричной, плаксивой… Понимаете?

Ну да, я вспоминаю сказки о подмене из английского эпоса. То есть если это британцы, то вполне могли и не знать, что означает «род от Кощея». Фейри сильно вряд ли, а вот Дамблдор… Если допустить, что Пандора Лавгуд имела что-то общее, то… Хм… Луна-то у нас попаданка получается, то есть она бы это дело пресекла, но ведь произойти подобное могло и до ее рождения?

— Несмеяна… — задумчиво произносит ротмистр. — Ревет постоянно, но царица ее в дальние покои отселила. Народ думал, что это из-за рева, а оно вона как получается…

— Если девочка подменыш, — отвечаю я ему, — то мама этого не могла не почувствовать, а это опять упирает нас в Дамблдора. Ну или в Магическую Британию.

— Ну у Магической Британии сейчас проблемы… — говорит русский офицер.

Он мне объясняет, но это и так понятно: игры с магией крови, фактическое нападение на русскую царевну, непростительные опять же… То есть МКМ возбухла, русские возбудились, и магическая часть Британии как-то очень быстро прекратила свое существование. Как отдельное государство, разумеется. Ну и все кто смог страну покидают, потому что такая сказка никому не понравилась. А о применении магии крови и сборе оной для управления магами известно стало моментально. Ну а затем были найдены и арестованы Поттеры, просто на всякий случай. Следом и Русь присоединилась со своими обвинениями, так что Поттерам стало очень несмешно.

Мою идею о подменыше обещают проверить, а меня саму зовут в ритуальный зал — голыми признаками светить. Большая часть всех ритуалов голышом проводится, правда, почему так, мне сие неведомо. Ну сказано — раздеться, делать нечего, поэтому я на пороге ритуального зала скидываю одежку. На деле, тело у меня детское, поэтому стесняться пока еще нечего, но вот осознание при этом того, что именно желали со мной сделать, вызывает глухое рычание.

Итак, ритуал. Меня ставят в круг по центру зала, вокруг становятся гоблины, и я выпадаю из действа, как будто засыпаю. И вроде бы сплю, а вроде и нет — перед глазами встают картины, никогда ранее мной не виданные. Люди, которых я прежде не знала, речи, мной не слышанные. Какие-то разговоры, речи, приемы… Передо мной раскрывается что-то необычное и одновременно знакомое, отчего я начинаю задумываться над тем, что вижу.

Получается, убили меня, когда мне было пятнадцать. Интересно, потому что, насколько я помню, в этом возрасте подмены не делают. Ну, исходя из сказок. При этом у меня есть вопросы к отдельным представителям стрельцов, и я эти вопросы задам. Еще нужно узнать, что с духом Дамблдора сделали, возможно, у него тоже есть часть ответов. Ну а пока нужно расслабиться и впитывать новую старую информацию.

Кстати, припоминается еще один разговор с мамой, где она мне объясняет, почему убить меня совсем нельзя, я рано или поздно вернусь. Как и ее — поэтому род наш правит не первую сотню лет. Наверное, возмущение Смерти было связано с тем, что я не достигла какого-то уровня понимания? В любом случае дома окажусь — знающих людей поспрошаю. На этой мысли мое сознание выключается, отчего я открываю глаза в своей кровати. В местной своей кровати, конечно.

Вот мне интересно, почему я к Герму ничего не чувствую? По идее же, любить должна? Ну по всем фанфикам, по идее, должно так — бац, и бесконечная любовь. С другой стороны, с чего вдруг мне его вот так вот «бац»? То есть непонятно, но вот бросаться в объятья не тянет от слова «совсем». Интересно? Интересно, конечно, но не сильно. Как показывает практика, любовь — чувство хлопотное и геморройное. Поэтому даже, наверное, хорошо, что нет ничего.

Вроде бы здесь наши дела завешены, прочими делами займутся пластуны, а нам надо бы отправляться домой. Вот только доверять никому сверх ограниченного круга я не спешу, поэтому надо с ротмистром поговорить. Что-то мне кажется странной связка возможной подмены с английской стороной, причем наш посол даже не дернулся.

— Ну, имеет смысл логика, — подумав, отвечает мне ротмистр. — Действительно, концы могут и отсюда расти. Правда, вряд ли они рискнут, но я тебя понял…

— Лучше быть параноиком, чем трупом, — цитирую я известную в узких кругах поговорку. — Так что береженого…

— Логично, — кивает он, а после откланивается.

Я иду общаться с Гермом, а пластуны в это время осмысливают канал эвакуации. Вариантов на самом деле несколько, но что решат — этого я не знаю. А в Британии в это время набирает обороты скандал, потому как русским Дамблдора мало, у них списочек, а МКМ