к забаве, не являлись на репетиции, не учили ролей, играли «с кондачка», да и выбор пьес был случайный и навязанный условиями сцены, наличных декораций и вообще театральной обстановки. Спектакли устраивались то в Секретаревском театре (на Кисловке), то на временно воздвигавшейся сцене в известном гимнастическом заведении Пуаре (на Петровке), красавицы дочери и сын которого также принимали участие в спектаклях. К концу шестидесятых годов образовалась, о чем я уже упоминал, постоянная очень недурная труппа художественного кружка, в которую вступили наиболее деятельные члены общества, собиравшегося у Пуаре.

Серьезное, настоящее театральное дело было полностью сосредоточено в императорских театрах, которые, за исключением симфонической и камерной музыки, были не только единственными представителями драмы, оперы и балета и вообще живого искусства и художественной стороны жизни Москвы, но были (я говорю в данном случае про Малый театр) для молодежи школой и ареной общественности, единственной еще в то время почвой, на которой легально могли выражаться целой группой людей не личные, а общественные симпатии, высказываться одобрение или неодобрение авторам и тем или другим веяниям и идеалам, олицетворявшимся на сцене. Театр представлял поэтому нечто большее в общественном сознании, чем теперь, и к тому же, за отсутствием в то время публичных лекций, чтений, рефератов, был единственным серьезным культурным развлечением. Роль и значение его были весьма крупны, и Малый театр с честью нес свои обязанности, удовлетворяя предъявлявшимся к нему требованиям, чему в значительной степени содействовал А. Н. Островский, драмы и комедии которого занимали центральное место в репертуаре Малого театра и многие из произведений которого, нося обличительный характер, являя из себя протест против пошлости, невежества, отсталости и других пороков современного автору общества в разных его классах и взывая к гуманности, просвещению и вообще прогрессу, совпадали с настроением молодежи и поддерживали его.

Если, не говоря об Островском, репертуар Малого театра имел несколько случайный характер и даже изобиловал пьесами невысокого качества, а также уделял слишком много места и внимания водевилю, то к достоинствам его надо было отнести то, что Грибоедов и Гоголь никогда «не сходили с репертуара», что Шекспир и Мольер не были забыты и ставилось все лучшее, что давали тогдашние авторы — Алексей Толстой, Боборыкин, Писемский, Потехин,* Аверкиев,* Манн,* Дьяченко* и другие русские драматурги. Кроме того, необходимо принять во внимание, что руководителям театра приходилось до известной степени считаться со вкусом публики, в которой было еще много незрелого, почти детского и для которой оценка Репетиловым водевиля* не утратила значения. Псевдоклассическая трагедия уже сошла вместе с Мочаловым* со сцены, романтическая драма тоже теряла понемногу почву, занималась заря бытовой, реальной, современной и исторической драмы. Бытовая комедия, представленная главным образом произведениями Островского, заняла уже солидное, незыблемое положение. Но надо сказать, что иначе оно и не могло быть, ибо драмы и комедии Островского исполнялись на сцене Малого театра с таким «ансамблем», до такой степени талантливо, что это исполнение нельзя было не признать совершенством… Постановкой руководил сам Островский, а исполнителями выступали такие актеры, как П. М. Садовский, Шумский, Самарин, Живокини, Никифоров и актрисы Васильева, Акимова,* Медведева, Колосова, Федотова,* Никулина.

Состав труппы Малого театра был действительно выдающийся, каким он едва ли когда-либо был до и после той эпохи. Все переименованные мною актеры и многие другие — Рыкалова,* Бороздина,* Музиль,* Петров,* Решимов,* Федотов,* Разсказов* были первоклассными артистами, а некоторые из них прямо выдавались талантливостью, которая била в них ключом. Это были самородки, и иным из них дарование заменяло и эрудицию и даже необходимость усиленной работы. К числу их, во-первых, надо отнести П. М. Садовского; он был неподражаемо хорош во всех решительно ролях, достававшихся ему. Прирожденное чувство раскрывало ему внутренний мир изображаемого лица и всегда подсказывало соответствующий данной роли тон и степень комического элемента, которым надлежало оттенить исполнение. Чувство меры не покидало его, и благодаря этому, несмотря на то, что он был крупнейший за целое, думается, столетие «комик», в его исполнении, всегда смелом и сильном, комический элемент не затушевывал остального. Садовский никогда не «смешил» публику (я говорю не про водевили), хотя от него зависело в каждый данный момент заставить хохотать весь зрительный зал, настолько силен и обаятелен был его комизм. Достаточно было видеть Садовского в роли Любима Торцова («Бедность не порок»), Подхалюзина («Свои люди — сочтемся»), Подколесина («Женитьба»), Расплюева («Свадьба Кречинского»), чтобы навсегда сохранить в памяти удивительное по силе, правдивости, чувству и серьезному комизму исполнение.

Я уже упоминал о том, что в репертуар Малого театра включались пьесы совершенно ничтожного содержания, водевили, фарсы и даже оперетки, что теперь показалось бы более чем странным, но в то время, да еще при отсутствии других театров, никого не поражало; напротив, публика шла очень охотно на такие представления, в которых принимали участие крупные силы Малого театра, в том числе и Садовский. Он участвовал, например, в «Орфее в аду» Оффенбаха, изображая Аркадского принца, и добросовестно пел его куплеты. «Орфей в аду», дававшийся, вероятно, для сборов в Большом театре, был обставлен очень оригинально и исполнялся совсем не в том жанре, для которого он был написан, и не так, как его изображали французы. Отчаянный канкан, которому предаются с Зевсом во главе олимпийцы в финале второго и четвертого действия, заменялся весьма корректным исполнением какой-то фигуры французской кадрили и галопом, как его танцуют дети на уроках. Представление это было действительно интересно, но лишь как шутка, шарж, который позволяют себе забавы ради серьезные деятели сцены. Достаточно сказать, что, кроме Садовского — Аркадского принца, исполняли роли Юпитера* — Живокини, Юноны* — Акимова, Плутона* — Никифоров, Меркурия* — Разсказов и т. д.

…Недостатком Малого театра, особенно с нашей теперешней точки зрения, было незначительное внимание, уделявшееся постановке, и не только в отношении декораций, костюмов и аксессуарной части, часто очень грешивших против исторической правды, но и в отношении народных сцен и игры второстепенных и бессловесных актеров. Полного «ансамбля», подразумевая под ним все решительно, до мелочей обстановки, не было; этот ансамбль существовал в полной мере в самом, конечно, существенном — в игре главных действующих лиц, но в мелочах он отсутствовал. На них тогда, в до-Мейнингеновскую эпоху,* не обращали внимания; все сводилось к игре премьеров. Поэтому случалось, что маленькие, но нужные по ходу пьесы роли исполнялись очень плохо