Шрифт:
Закладка:
Джерри потряс маленьким пустым цилиндром и окликнул официантку:
— Соль?
Девушка подошла, чтобы наполнить солонку, и мать тут же нашла слушательницу и завела свою фирменную тираду об аллергиях (у самой Гейл аллергий не было, и она давала понять, что, по ее мнению, нынче люди их изобретают. Нужно приучать организм к арахису и глютену, вот и все). Официантка с просьбой в глазах взглянула на Орлу, но та была рада, что мать отвлеклась. Буквы меню расплылись у нее перед глазами, и она вспомнила последний разговор с Дэнни.
* * *
Они были на вечеринке перед школьным выпускным. Все собирались у парня по имени Иэн, чьих родителей никогда не было дома. Орла и Кэтрин обычно туда не наведывались. Гейлу и Джерри никогда не приходилось разыскивать Орлу: ее лучшая подруга всего боялась. Но в те дни они заканчивали школу, и Орла принялась уговаривать Кэтрин: неужели ты хочешь потом оглядываться назад и вспоминать, что провела последний школьный вечер за приготовлением начос и очередным просмотром «Остина Пауэрса»? «Позовем с собой Дэнни, — добавила Орла, осмелев. — Мы за ним как за каменной стеной». Наконец Кэтрин сдалась, и Дэнни повез их на вечеринку.
Кэтрин скользнула на переднее сиденье, он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, и убедился, что она хорошо пристегнулась. Орла сидела позади подруги — там, откуда она могла его видеть.
Все было просто: она всегда любила его. Она любила его с первого дня в девятом классе, когда они с Кэтрин, союзницы по средней школе, сели рядом на английском. Дэнни выбрал парту в другом конце класса и сел, сложив бледные мускулистые руки на груди. На нем была простая серая футболка, в то время как все остальные в тот день оделись торжественно, как на собственную свадьбу. Когда он обернулся, чтобы посмотреть, по указанию учителя, на таблицу, объясняющую, как оформлять ссылки на литературу, его синие глаза встретились со светло-карими глазами Орлы, и она навсегда запомнила этот миг: как он не отводил взгляда, тогда как большинство парней до смерти этого боялись. Орла глядела на него, Дэнни на нее, и она мечтала, чтобы учитель вечно вещал про правила цитирования источников.
После урока в коридоре Кэтрин повернулась к Орле, красная как рак, и спросила:
— Видела его?
И Орла ответила:
— Еще бы.
Они разговаривали тихо, потому что он шел прямо за ними: одноклассники волочили ноги к следующему кабинету, стараясь запомнить план школы. Потом Кэтрин быстро оглянулась, словно торопилась успеть, пока не растеряла смелости. Колючая коса задела лицо Орлы.
— Привет, — поздоровалась Кэтрин с Дэнни. — Ты знаешь, куда идти?
Дэнни посмотрел на Орлу, затем кивнул и заговорил с Кэтрин. Опять же, все было просто: Дэнни с Кэтрин начали встречаться в ближайшие выходные и никогда больше не расставались.
Орла могла взбеситься, или закричать, или перестать с ними общаться, но вместо этого она со странным удовлетворением крутилась вокруг них. В течение четырех лет она ходила с ними в кино и в походы и ощущала только легкую боль, когда по ночам они уходили в одну палатку, а она в другую. Она встречалась со многими его друзьями и всегда с удовольствием начинала новые отношения ради того, чтобы Дэнни, улыбаясь, прислонился к ее шкафчику и, положив руку ей на плечо, пошутил: «Ну его-то хоть не обижай». Они проводили последние школьные годы в одних и тех же подвалах с устланными коврами полами и на одних и тех же парковках со звездными потолками, только в объятиях других людей. И даже когда Дэнни и Кэтрин одновременно послали заявки о приеме в государственные колледжи, Орла ничего не предприняла, не попыталась изменить ситуацию и не призналась в своих чувствах. Она уже вписала Дэнни в свою дальнейшую жизнь. Девушка все спланировала: она обоснуется в Нью-Йорке, станет писательницей в модных очках и научится усмирять свои непослушные волосы. В семнадцать лет она ложилась спать, мечтая не о том, как пойдет с Дэнни на выпускной бал, а о том, как однажды он постучит в дверь ее особняка из песчаника. Она увязала его в одну связку с явлениями будущего — успехом и уверенностью в себе, — и способность ждать их позволяла ей чувствовать себя храброй, и чистой, и мудрой, как монах.
Кэтрин часто рассказывала, как они с Дэнни познакомились.
— Он смотрел на меня весь урок английского в первый день в школе, — говорила она, поворачиваясь к лучшей подруге за подтверждением. — Орла не даст соврать. Она все видела.
Орла кивала и бормотала:
— Это правда, я все видела.
Но правда, чистая и непреложная правда, которая помогала ей прожить каждый день, была в том, что сначала Дэнни остановил взгляд на ней.
На вечеринке, устроенной Иэном накануне выпускного, Кэтрин слишком быстро наглоталась крепленого вина из стеклянной банки из-под джема с изображением персонажей «Короля Льва». Дэнни и Орла уложили ее спать в единственной незахламленной комнате в доме, на кровать родителей Иэна, поверх простого темно-синего одеяла. На случай, если ее будет тошнить, Дэнни повернул Кэтрин на бок, подперев ей спину подушками. Когда они с Орлой спустились в гостиную, все уже разошлись по домам или отключились, оставив на карточном столике мигающий стробоскоп. Орле ужасно хотелось есть, и Дэнни предложил поехать в город за сэндвичами-субмаринами.
Когда Орла и Дэнни вышли из ресторана, беспечно размахивая пакетами, девушка подумала, что они вернутся в дом Иэна, чтобы проверить, как там Кэтрин, но Дэнни вздумалось покататься. Сев наконец-то на переднее сиденье, Орла коснулась рычага коробки передач и сказала:
— Жаль, что я не умею ездить на механике.
Она вовсе об этом не жалела, ей вообще было наплевать, но она всегда искала способы казаться интересной.
Не отрывая глаз от дороги, Дэнни накрыл ее руку своей и не убирал, время от времени передвигая рычаг. Орла не говорила ни слова, не шевелилась и не дышала. Он гнал машину слишком быстро, слишком близко прижимался к обочине и беспечно лихачил на серпантине. Но она никогда в жизни не чувствовала себя в большей безопасности.
Потом они вернулись к дому Иэна и, усевшись на крыльце, стали есть и разговаривать. Некоторое время назад Орла дала Дэнни
