В результате С’серропа раздобыла Тилли, потому что шеф, как и все остальные, оказался затянут в воронку нарастающей паники из-за злодеяний лебедян. Понятия не имею, как ей это удалось.

До журналистов дошло не сразу, и поначалу они только запутывали читателей. На следующий день, когда лебедяне небрежно испарили Миланский собор и Бахайский храм в Чикаго, газетчики набрали обороты. С тех пор, как вы помните, все голоса слились в единый изумленный вопль ярости. Мусульманский мир помалкивал до пятницы, когда мучнистой пылью рассыпалась Голубая мечеть в Стамбуле. На протяжении всей первой недели никто не погиб и даже не был ранен.

Кроме С’серропа.

Мы увидели его на носилках на авиабазе «Эндрюс». Похоже, он обрадовался встрече с Гарри.

— Я пытався, — тонким голоском прошелестел он. — Я пытався опъяснить.

Он едва заметно задрожал под одеялами. Насколько мы могли разглядеть под бинтами, его кожа была темно-желтой. Ему сделали массаж с кислотой. Наши медики не знали, как лечить инопланетянина, не считая банальных примочек. Как у человека после ожога, у него развивалось заражение крови.

В то утро лебедяне начали трансляции. Теперь было ясно, почему они так старательно учили наши языки, и все же, как вы помните, те первые послания были скорее эмоциональными, чем вразумительными. Нашей конторе повезло получить одну из первых копий отчета восьми техников. Лебедяне прочли им целую лекцию, прежде чем отпустить.

— Мания непреследования… Гарри, мне очень жаль.

Он сидел, обхватив голову руками.

— Если вспомнить историю первых христианских миссионеров, например в Полинезии или Африке…

— Черт возьми, Макс, по-твоему, никто больше не разбирается в истории? Просто… это я виноват… я неправильно понял посыл. С их точки зрения, это мы язычники. Не сыпь мне соль на рану. Они даже не попытались понять…

— А миссионеры пытались понять местные религии? Или только свергали идолов, сжигали амулеты, сносили храмы… «Чудовищные дикарские обряды» — так, кажется, они это называли?

— Кроме С’серропа. Он пытался понять.

— Да, пытался. Разумеется, он тоже верующий, только более свободомыслящий. Гарри, это всего лишь кучка упертых примитивных фундаменталистов, которые купили корабль и отправились нести дикарям благую весть. С помощью атомных бомб.

— Добрым словом и пистолетом, — не удержалась миссис Пибоди и прикусила язык.

— Это моя вина…

— Гарри, успокойся. Откуда бушмену знать, что такое ружье, пока оно не выстрелит? Он решит, что это неудобная дубинка. Мы никогда не видели, чтобы генератор излучал постоянную энергетическую хрень.

— Но на что они рассчитывают? — спросила Тилли. — Это же безумие! Заставить целый мир поклоняться Великому Куколке? Мы даже не принадлежим к одному виду! Ничего не выйдет.

— А как, по-твоему, воспринимали Святое семейство полигамные культуры, в которых отцом считается дядя по матери? Нет. Крещение мечом вполне может сработать. Что мы готовы отдать за спасение собора Святого Петра, Вестминстерского аббатства или Святой Софии? Или соборов Кремля? Напрасно вы так уверены. Обещаю, очень скоро вы окажетесь на службе в честь Великого Куколки в амфитеатре Картера Баррона[16].

— А ты? — возмутилась Тилли.

— Очищение, — пробормотал Гарри. — Огонь.

Глаза его были прозрачными и светлыми, как у собаки.

— Макс, первые христиане выжили. Тайно, в катакомбах. Во дни мучеников. Гонения дадут толчок возрождению.

Я не стал просить его назвать хотя бы парочку аборигенских религий, которые пережили столкновение с иезуитами. Меня занимали другие проблемы.

— Тилли, С’серроп может говорить? Это срочно.

Вы помните, что тогда происходило. Общество корчилось в судорогах. Мы предсказуемо и жалко бодрились в ответ на простой ультиматум лебедян. По-моему, людей больше всего возмущал уровень религиозной пропаганды. Нас явно считали дикарями из каменного века.

«Вы поймете, что Великий Куколка — истинный бог, потому что наше оружие сильнее вашего. Ваши фальшивые боги не могут защитить себя и вас».

Прямо со страниц руководства для миссионеров девятнадцатого века.

В предложении покончить с местными раздорами, ибо все мы братья и дети Великого Куколки, было рациональное зерно, хотя людям вряд ли понравится считать себя личинками. Но затем пришельцы заговорили о более тонких религиозных материях. Их предложение насчет брачных традиций было совершенно неприемлемо, ведь наши виды кардинально отличались…

Пока они излагали этот аспект, британский бомбардировщик в Квебеке отложил наше самое большое ядерное яйцо аккурат на лебедянский корабль. Трансляция оборвалась. Через два дня, когда улеглась пыль, оказалось, что корабль по-прежнему стоит среди обломков. Из-за силового поля вырвалось излучение нового типа, и в радиусе нескольких километров от воронки испарился весь металл. Затем религиозные трансляции возобновились. Великий Куколка и правда был сильным богом.

Несмотря на всеобщие протесты, я попытался уговорить С’серропа найти и расшифровать Лебедянские надписи на моих снимках ракеты Джорджа.

— Макс, что ты пытаешься доказать? Даже если там есть Лебедянские надписи, что с того? Теперь нам все известно.

— Разве? Ты же говорил, что разбираешься в истории.

Но С’серроп почти ослеп и выбился из сил. Похоже, он узнал ракету на снимках.

— Очень плохо! — снова прошептал он. — Кчч! Очень плохо…

— Макс, оставь его в покое.

— Погоди! С’серроп… Тилли, спроси его, есть ли другие? Вроде него? Которые прилетят сюда?

С’серроп не ответил, но, как вы знаете, мы недолго оставались в неведении.

Поскольку это рассказ с точки зрения винтика, опустим исторические моменты, планомерное разрушение наших религиозных сооружений (над судьбой Шартрского собора рыдал даже я), попытки Ватикана, Израиля и Всемирного совета церквей договориться о совместном существовании хотя бы для Западного полушария. Не будем вспоминать о том, как лебедяне по вполне естественной теологической ошибке стерли с лица земли Нью-Йоркскую фондовую биржу, о террористе-смертнике из ОАР, об успешном нападении на двух отбившихся от группы лебедян в Чили, о китайско-советском предложении… Вы все это знаете. В нашей конторе не происходило ничего особенного. Шестнадцать долгих ожесточенных споров между мной и шефом наконец привели нас в состояние пата. А затем прибыл второй лебедянский корабль.

Он приземлился в Сахаре. Та же модель, только поновее, вся в наростах и медная, а не золотая. Та же церемония знакомства, но эти лебедяне были определенно оранжевыми. Их окрестили Рыжими лебедянами. Как вы догадываетесь, комитет по организации торжественной встречи блистал своим отсутствием.

— Подкрепление? — спросила Тилли.

— Очень на это надеюсь.

Она бросила на меня взгляд, к которому я уже привык за последние дни.

— Мне нужно навестить С’серропа.

— Макс, ты его убьешь.

Она