Должна же быть какая-то подсказка!

И тут у меня перед глазами промелькнула картинка, когда я уже зашёл в круг, но ещё не очутился здесь. Какой же там был цвет?

Фиолетовый, точно!

Я раскинул своё внимание в поисках нужного цвета. Ну же, где ты-ыыыы. Опять земля, но в этот раз какая-то другая. Песок что ли?

Вот оно!

Я потянул к себе нужный символ.

Быстрее. Ещё быстрее!

Символ влетел в меня и исчез. Боли не было, но неопрятные ощущения возникли. Словно это не совсем то, что нужно. При этом я понимал, что могу оставить эту силу у себя. Просто развивать её будет слегка сложнее.

Нет, если уж есть возможность отхватить ништяк, то надо брать. А боль? Потерплю, не впервой. Главное, я знал, что надо искать.

Мой «взгляд» метался среди символов. Я тянул к себе все более менее подходящие по цвету. Остальные слегка замедлили свой бег, но чувство опасности от них никуда не делось.

Не то. Это тоже не то. Это близко, но нет. А вот это круто… но тоже не то. Притянутые символы я не отпускал, удерживая их в себе. С каждым последующим, это становилось всё сложнее. Но и символы подходящих оттенков почти закончилось.

Да где же нужный⁇

Я уже собрал всё, что было. Во мне была такая каша, что, казалось, если я продолжу, то просто взорвусь!

Тем временем, остальные символы начали снова ускоряться.

Гадство!

Вот оно!

Я потянул ещё один символ. По всему выходило, что это последний.

Мне бы вернуться, но мешанина цветов внутри меня словно служила якорем, не пуская моё сознание. Слишком много я набрал. Всё идёт к тому, что мне надо отказаться от всего лишнего и выбрать что-то одно.

Или…

Я начал сжимать находящуюся во мне энергию. Скорость символов внутри меня увеличилась, они начали летать с бешенной скоростью.

Ещё. Вот так!

Мои усилия не проходили даром. Символы сливались, а их цвет становился всё насыщенней. Я продолжал сдавливать, уже не обращая внимания на то, что творилось вне меня.

Цвет менялся, приближаясь к тому, что был, когда я очутился здесь.

В какой-то момент, уж не знаю, сколько времени прошло, я закончил. Насыщенный фиолетовый цвет словно состоял из множества переливающихся оттенков. Тёмно-фиолетовый сменялся лиловым, после чего перетекал в лавандовый, чтобы тут же превратиться в аметистовый.

Это… завораживало.

Цвета сменялись всё быстрее, а с ними нарастало, нет, не боль, скорее, чувство того, что я сделал всё правильно. И, будь у меня губы, я бы улыбнулся. Настолько умиротворённым я себя почувствовал.

Внутри росло неведомое доселе ощущение. Мне казалось, что я в шаге от того, чтобы этот мир стал мне абсолютно понятен. Мне хотелось найти только одного — покоя, умиротворения и вот этой гармонии, от слияния с бесконечно вечным, от созерцания великого фрактального подобия и от вот этого замечательного всеединства существа, бесконечно вечного, куда ни посмотри, хоть вглубь — бесконечно малое, хоть ввысь — бесконечное большое…

Я был в шаге от того, чтобы познать непознаваемое.

А потом я открыл глаза, ощущая внутри непередаваемое ощущение сожаления и потери. Сожаления от того, что так и не понял всего. И потери состояния блаженной гармонии.

С каждым ударом сердца, эти ощущения блекли, а окружающий мир наливался красками и звуками. А ещё я начал чувствовать свое тело.

Десяток секунд, и осталась лишь лёгкая тень пережитого.

Вот это меня накрыло!

Я сел и с силой потёр руками лицо, словно пытаюсь стереть остатки непонятных мыслей.

— Ауч! — вскрикнул я, когда мне в плечо врезалось что-то твёрдое.

Я посмотрел вниз и увидел камень с детский кулак размером. Перевёл взгляд в ту сторону, откуда он прилетел, и заметил ещё один, который летел мне в корпус.

Я хотел вытянуть руку, чтобы его остановить, но слегка не успевал. В теле всё ещё ощущалась слабость. Но и удар камнем мне получать не хотелось. Это, вообще-то, больно, если что.

Замри, нах!

Миг, и камень действительно замирает в воздухе, а потом просто падает на землю, стоит мне потерять концентрацию.

— Дэн! — раздался голос и, посмотрев в сторону его источника, я увидел Мэла.

Мэла, который держал в правой руке камень. Ах, ты ж собака!

— Эээ, ты чего, Дэн? — вдруг побледнел он, после чего, проследив за направлением моего взгляда, тут же отбросил камень в сторону и поднял перед грудью руки, демонстрируя мне пустые ладони.

— Больно, вообще-то, — прохрипел я.

Только сейчас я осознал, что дико хочу пить. Потянулся к поясу, но, нащупав там заветную термокружку, которая выполняла у меня роль фляги, вспомнил, что Сёма выпил всё, до последней капли.

— И пить хочу. Сильно.

— Сейчас всё будет, — поспешил меня заверить Мэл, возвращая лицу нормальный цвет. — Ты как? Встать можешь?

— Вроде да, а что? Не хочешь помочь?

— Я бы помог, — нахмурился он, — вот только есть одна проблемка.

— Ну и?

— Вон, — он кивнул куда-то мне за спину.

Стоило мне оглянуться, как я увидел лежащего рядом со мной Хигаши, лицо которого было искажено гримасой боли.

— Давно он так? И я.

— Ты почти два часа. Хигаши не больше десяти минут. Что происходит?

— Долго объяснять. Ты лучше скажи, я так же кривлялся?

— Ну, ты морщился, но не так сильно, неуверенно протянул Мэл.

— Ждем тогда, если станет всё плохо, я его вытащу. Но, что-то мне подсказывает, что лучше этого не делать.

— А у тебя, как я понимаю, всё удачно прошло?

— Вроде как да, но пока как-то непонятно. В любом случае, я жив, и это радует.

— А что, есть другие варианты? — напрягся Мэл.

— Когда я был «там», — я неопределённо покрутил ладонью, — то мне казалось, что я могу сдохнуть на раз два. Хотя вам, я думаю, будет легче.

— С чего ты это взял?

— Да есть у меня пара предположений. Воды то принесёшь?

— А, да. Держи! — он отцепил от пояса флягу и кинул в мою сторону.

Уж не знаю, специально он это сделал или нет, но полетела она в сторону. Я на автомате потянулся к ней вниманием и дернул на себя. Фляжка тут же сменила траекторию, и влетела в мою