Он уже понял, что стрелять по женщинам и детям не сможет, а количеством мы его сомнём.

— Устаревшие обычаи нужно менять, — отрезал я. — Что будет, если они, — я кивнул на свой табор. — Войдут? Небо рухнет на землю?

Видя, что парень совсем растерялся, я скомандовал:

— Вперёд! Нам нужно убежище и отдых. А там уже станет ясно, куда мы отправимся дальше!

Воин застыл столбом, глядя, как мимо него идут старушки с детьми.

Мать подошла, взяла его за руку, стала что-то жарко шептать. Я не стал вслушиваться. Потому что за кустами было именно то, на что мы надеялись. И даже больше: обширная поляна, с одного бока защищённая от дождя скальным козырьком, и плюсом — уже разбитый чуть поодаль лагерь.

Это было, наверное, какое-то тайное убежище местных воинов рода барса.

В центре — большая утоптанная площадка. Вокруг неё — больше десятка аилов из коры и жердей. Всё чисто прибрано, никакого мусора. И пусто. Только два парня спали у кострища на одеялах.

Услышав шум, они подскочили заспанные, ошарашенные. Малышня сразу облепила одного из них.

Я фыркнул — похоже, мы тут вполне себе переночуем. Хоть тут и табу на гражданских.

Призрачный барс показал мне путь лагерь, где воины занимаются чисто мужскими штуками. И тут у них, разумеется, безопасно. Правда, добираться больно уж трудно.

Хотя…

Я вспомнил про крылатых волков. Были они и у воинов из рода барса. Наверное, так здесь и попадают в это укромное место.

Вот только где сейчас всё это крылатое воинство? К перевалу улетели? А этих троих почему бросили?

— Где мои братья? — спросил я у одного из заспанных парней, что казался постарше.

— Не знаю, — растерялся он озираясь. Мои старушки радостно занимали пустые аилы. — А кто ты?

— Я — Кай.

Он отшатнулся, закрыл руками лицо и зашептал что-то про злых духов.

— А почему ты тогда не похож на Кая? — спросил второй из разбуженных, тот, что был помоложе. — Не хорошо!

— Так духи решили, — туманно пояснила шаманка, хвостом таскавшаяся за мной. — Мать Кая нашла этого воина на поле боя, назвала сыном. А потом во сне ему явился барс и привёл сюда. Значит, он и есть теперь сын Майи, Кай. Ведь место Кая среди воинов, верно?

Она посмотрела на меня хитро, и я понял, что историю про медведя предлагается держать в тайне.

Знание — сила. А в местах, где нет интернета — особенно.

Я кивнул: верно.

— Верно, — пробормотал более молодой воин.

— Он — злой дух! — выкрикнул второй и попятился.

— Раз покровитель твоего рода признал его, ты что, будешь спорить? — рассердилась шаманка.

Надо сказать, что, апеллируя к духу барса, лапши она навешала воинам гораздо успешнее, чем я. Раз меня и моё «воинство» привёл сюда дух барса, значит, это он отвечает за нарушение правил, — стояло у них в глазах. Значит — можно?

Воины, посовещавшись немного, решили, что провести ночь в лагере они нам позволят. А дальше — уж как решат все.

Выяснилось, что большая часть барсов и в самом деле отправилась к Огненному перевалу, и воинов в лагере осталось немного. В основном самые юные и те, что потеряли своих крылатых волков в бою. К тому же часть из них сейчас на охоте.

— За перевал ушли остатки разгромленной армии владетеля Юри, возглавляемые его старшим сыном, Эргеном, — сказал тот парень, что не пропускал нас в лагерь. Он был оставлен за старшего. — Воины из родов волка и барса будут пытаться пробиться к Эргену. Объединиться с его отрядом. Нас осталось в горах слишком мало, чтобы самим оказать сопротивление драконам терия Вердена. Но сдаваться барсы не будут.

— А волки? — спросил я.

Парень нахмурился. Видимо, разговоры такие велись.

Выходит, я отыскал лагерь барсов, а где-то рядом был ещё волчий? И там всё было не так радужно в плане сопротивления захватчикам?

— Почему так? — поинтересовался я.

— Раньше волки и барсы не сражались вместе, — выдавил парень. Он тоже не понимал: почему так. — Нашим ремеслом была охрана караванов, идущих через горы.

— Понятно, — кивнул я.

Два разных рода. Два разных отряда, промышлявших одним и там же. Конкуренты, а иногда и враги. И вдруг появился общий и сильный враг.

— А в лагере вас сколько осталось? — спросил я.

— Ещё четверо ушли поохотиться, — уклончиво ответил парень, показав мне почему-то растопыренную пятерню.

— Восемь, что ли? — уточнил я.

Он мотнул головой.

— Значит, семеро? — я нахмурился, не понимая, чего он крутит. Не доверяешь — так и скажи? Чего в загадки играть?

Парень вздохнул. Видимо, отвечать на такие вопросы тоже было табу.

Сутки мы отсыпались и отъедались.

К вечеру следующего дня, как только на наше убежище резко и стремительно упала тьма, вернулись охотники с добычей.

К этому моменту военный лагерь напоминал деревню. Дети бегали и играли, женщины чистили и сушили одежду, варили жидкую ячменную кашу с вяленым мясом из запасов здешних барсов.

Воины — в охотничьей группе был один совершенно зелёный и трое постарше — прямо-таки офонарели от изумления. Даже уронили жердину с тушкой горного козла.

Самый старший начал что-то шептать и приплясывать на месте. Кажется, молился.

Пока мы не разбудили прикорнувшую в аиле шаманку, он не успокоился. Да и потом смотрел на нас волком и всё шептал себе под нос обережные слова.

В общем, ни его, ни малолеток я в расчёт не брал. Но двое из охотников оказались матёрыми барсами. И мы полночи доказывали им, что именно дух барса велел нам сюда прийти.

Потом шаманка рассердилась, распаковала свой бубен, нагрела его на костре и начала кружиться и стучать по нему колотушкой, вгоняя нас, и без того одуревших от усталости, в какое-то оцепенение, вроде сна наяву.

Я, кажется, даже задремал. Все эти её верёвочки по подолу просто кружились перед глазами.

Потом шаманка спросила:

— Видели барса?

Мужики закивали. Вот только я на этот раз ничего не увидел.

Дело шло к рассвету, и мы кое-как договорились, что утром воины отведут детей и женщин в другой тайный лагерь, где прятались те, кто раньше нас ушёл из деревни.

Насчёт меня они решили ничего пока предпринимать, а