силы пунийцев. А взяться им там было неоткуда. Если только не предположить, что это были остатки армии Гасдрубала, сына Гискона. Солдаты, уцелевшие после битвы при Илипе и катастрофического отступления. Другое дело, кто привел их в Гадес и действительно ли Гасдрубал ночью бежал в город на корабле, бросив войска на произвол судьбы, как об этом пишет Ливий. Ни до, ни после этого разгрома карфагенский военачальник не был замечен в трусости и всегда находился среди своих солдат, поэтому утверждение римского историка представляется спорным. Мало того, в Гадесе оказалась нумидийская конница Масиниссы. Можно предположить, что нумидийцы отступили в город сразу после битвы при Илипе, бросив пехоту на произвол судьбы. С уверенностью можно говорить только об одном: Гасдрубал вскоре покинул Гадес и уехал в Карфаген, передав командование войсками Магону Баркиду. Вторжение римлян в Африку становилось реальностью, поэтому присутствие Гасдрубала требовалось в Картхадаште.

Здесь едва ли не решающее значение приобретала позиция нумидийских правителей. В этом плане очень показательны переговоры, которые провел Масинисса с Марком Юнием Силаном, поскольку Сципион не стал лично встречаться с нумидийцем, доверив столь деликатное дело пропретору. Полководец не хотел до поры до времени связывать себя какими-либо обязательствами – ему было важно понять, как будет действовать его предполагаемый союзник: «После его ухода Масинисса тайно свиделся с Силаном, после того он с несколькими соплеменниками отплыл в Африку: хотел, чтобы и народ согласился с новыми его планами. Причины этой внезапной перемены тогда не были ясны, но его неизменная до глубокой старости верность Риму свидетельствует о том, что действовал он очень обдуманно» (Liv. XXVIII. 15). С выводом римского историка невозможно не согласиться: именно Масинисса был одним из самых прагматичных политиков эпохи.

Тит Ливий подвел итоги деятельности римского полководца на Иберийском полуострове следующим образом: «Таким образом, под водительством и ауспициями Сципиона карфагеняне были изгнаны из Испании на четырнадцатом году после начала войны, на пятом – после того, как Сципион принял эту провинцию и войско» (Liv. XXVIII. 15). Не обошел эту тему вниманием и Луций Анней Флор. Он так прокомментировал успехи Публия Корнелия на посту командующего испанскими легионами: «Для отмщения за отца и дядю был послан с войском Сципион, которому фортуна предопределила великое имя Африканского. Воинственную, прославленную мужественными людьми и оружием Испанию, этот рассадник враждебности, школу Ганнибала, он – трудно поверить! – отвоевал всю целиком, от Пиренейских гор до Столпов Геркулеса и Океана, то ли в силу стремительности, то ли – удачи. Кто знает? Показатель быстроты – четыре года войны, легкости – пример одного города, взятого в тот же день, в какой он был осажден. Легкая победа над испанским Карфагеном оказалась предзнаменованием судьбы Африканского» (Flor. I. XXXII. 37–39). Примечательно, что Флор обращает внимание читателей не только на военные таланты Сципиона, но и на везение, которое сопутствовало полководцу на протяжении всей кампании.

После разгрома карфагенских армий в Испании Сципион стал задумываться о перенесении войны в Африку. По свидетельству Тита Ливия, римский полководец, «не удовлетворенный своей славой и своей деятельностью, считал покорение Испании делом ничтожным по сравнению с тем, на что надеялась его великая душа. Он уже созерцал славу, во всей полноте осенявшую его, покорителя Африки и великого Карфагена» (XXVIII. 15). Об этом же пишет и Полибий: «…Все приветствовали Публия с изгнанием карфагенян из Иберии и уговаривали его отдохнуть от трудов и пожить спокойно после благополучного завершения войны. Публий благодарил за добрые пожелания, но тут же прибавлял, что его больше всего занимает мысль о том, как бы начать войну против карфагенян. “До сих пор, – сказал он, – воевали карфагеняне против римлян, теперь судьба дозволяет римлянам идти войною на карфагенян”» (XI. 24а).

Но, как оказалось, Сципион стал планировать поход на Картхадашт слишком рано. Под властью карфагенян на Иберийском полуострове оставался город Гадес, где Магон Баркид собрал остатки карфагенских армий. Он не собирался сдаваться и хотел продолжать борьбу.

6. Иберия, Ливия, Сицилия (206–205 гг. до н. э.)

С 206 г. до н. э. политическое руководство Карфагена начинает уделять огромное внимание развитию добрососедских отношений с правителями Нумидии. Связано это было с тем, что на данном направлении резко активизировалась деятельность римских агентов влияния и дипломатов. На повестке дня стояло вторжение римлян в Африку, поэтому и каждая из противоборствующих сторон хотела заручиться поддержкой могущественного союзника.

Земли нумидийцев находились к западу от Карфагена: «С этими людьми произошло нечто странное: хотя они жили в благодатной стране, изобиловавшей только дикими зверями, однако ничего не предприняли для уничтожения зверей, чтобы можно было безопасно возделывать землю, но обратились друг против друга, а землю оставили диким зверям. Таким образом, им пришлось вести кочевую и бродячую жизнь подобно тем племенам, которые вследствие бедности, скудной почвы или плохого климата дошли до такой жизни; поэтому масесилии даже получили от этого особое название, ибо их называют “номадами”. Такие племена неизбежно должны быть невзыскательны к жизни: они питаются по большей части кореньями и мясом и употребляют в пищу молоко и сыр» (Strab. XVII. III. 15). На западе страны проживали племена масесилиев[8], на востоке – племена масилиев[9]. Каждый из этих племенных союзов управлялся царем.

Во время Второй Пунической войны правителем масесилиев был Сифакс. Страбон дает краткое описание земель, относящихся к Западной Нумидии:«Область масесилиев, начинающаяся от реки Молохаф и оканчивающаяся у мыса под названием Трет – границы страны масесилиев и масилиев. От Метагония до Трета 6000 стадиев, хотя некоторые утверждают, что меньше. На побережье есть несколько городов и рек и плодородная область; однако достаточно упомянуть только более известные. В тысяче стадиев от вышеупомянутых границ находится город Сига, царская резиденция Сифакса; теперь город в развалинах. После Сиги идут на расстоянии 600 стадиев Феон-Лимен и затем другие незначительные места. Области, лежащие в глубине страны, гористые и пустынные (иногда между ними попадаются обитаемые места, которые занимают гетулы), даже вплоть до Сиртов, но приморские местности представляют плодородные равнины со многими городами, реками и озерами» (Strab. XVII. III. 9). По информации Тита Ливия, масесилии проживали по соседству с маврами, напротив той части Испании, где находится Новый Карфаген (XXVIII. 17). Согласно свидетельству Аппиана, «у номадов же в Ливии было много царей, каждый над своей частью, выше же всех был Сифакс, имевший и у других племен исключительный почет» (Lib. 10).

Восточными нумидийцами правил Гала, отец Масиниссы: «После Трета простираются страна масилиев и схожая с ней область карфагенян. Кирта находится в центре страны; это – столица Масиниссы и его преемников; город весьма сильно укреплен и во всех отношениях благоустроен, в особенности Микипсой, который поселил в нем даже греков и настолько увеличил, что он мог выставлять 10 000 всадников и