Шрифт:
Закладка:
Очевидно, что масоны – это люди, ведущие обычную повседневную жизнь. Но не лестно ли иному из них слышать, на какие коварства способны масоны: что они контролируют рынки и утверждают новый миропорядок? В случае, описанном в анекдоте, это не совсем сопоставимо с простым нарушением правил дорожного движения.
Я наблюдал трогательную историю, произошедшую в одной южнонемецкой масонской ложе. Секретарь рассказал нам об одном электронном письме от потенциального соискателя, который настойчиво просил принять его в члены ложи, так как сильно переживал за собственную безопасность. Ему угрожала мафия. Братья ложи не знали, нужно им чувствовать себя польщенными или просто пожалеть незнакомца. Секретарь ответил бедному парню, что ложа не то место, которое ему нужно, и посоветовал обратиться в полицию. Оживленная дискуссия после этого показала мне, как неуверенно масоны реагируют, когда нечто незнакомое, для чего у ложи нет заготовленной реакции, нарушает привычное течение их жизни. Эти люди замышляют заговор против всего мира? Из мирного садовника делают злого козла. Проблема заключается в том, что туманные мифы – например, о том, что масоны придумали коронавирус, чтобы получать прибыль от прививок, – радикализируют тех, кто верит в теории заговоров.
В канун Нового, 2021 года неизвестные совершили поджог здания Ирландской великой ложи в Дублине. До этого перед зданием состоялась демонстрация противников гигиенических мер. После пожара полиция обнаружила, что многие помещения первого этажа разгромлены, а вход на Моулсуорт-стрит исписан лозунгами антиваксеров. Многие здания лож были повреждены в связи с пандемией и в Германии.
Но давайте отвлечемся от мифов о заговоре и поразмышляем о том, какой властью на самом деле обладают масоны. Это может быть влияние, с помощью которого члены союзов добиваются высоких или ответственных постов. Конечно, на практике такое не исключено, хотя в Германии это считается предосудительным. Большинство масонов поэтому сознательно избегают участия в таких клубах, как Ротари-клуб или Лионский клуб. От случая к случаю братья могут оказывать друг другу услуги, например выполнять работу по дружественной цене или оказывать бесплатную юридическую помощь. Но так происходит в любых объединениях. Однако масоны неохотно вступают с братьями в деловые отношения, так как это может быть чревато неприятностями. Затем трудно сойти с такого пути, а это может нарушить гармонию в ложе, священную для масонов.
Есть и еще одно несомненное преимущество: тайна, обладающая притягательной силой для многих заинтересованных людей. Масоны возбуждают любопытство именно потому, что не слишком обращают внимание на частности. Я убедился в этом сам, когда писал статью о масонском триллере Дэна Брауна «Утраченный символ» и о реакции на него в одной масонской ложе в Штутгарте. Братья, живущие на прекрасной штутгартской вилле, отмахнулись от этого события как от совершенной банальности, на что имели полное право. Только когда я поставил их перед фактом, что автор обращается к миллионной аудитории и оказывает решающее влияние на формирование в обществе образа масонства, они взялись за этот кричащий роман, полный ложных истин и полуправды. Масоны решили провести гостевой вечер, чтобы все интересующиеся могли посетить ложу и забросать братьев самыми каверзными вопросами. Как и следовало ожидать, вечер оказался самым посещаемым мероприятием ложи того года – люди шли туда толпами. Многие из них потом не раз возвращались. Так братья ловко использовали триллер Дэна Брауна для пиара.
Другой момент привлечения новых членов имеет печальную окраску: это масонский обряд погребения. После смерти актера Карлхайнца Бема (1928–2014) я намного больше узнал о похоронном обряде масонов, описанном еще у Марвелли-младшего. Бывший великий мастер Мюнхенской масонской ложи, куда в течение нескольких десятилетий входил Бем, описал мне, как масоны оплакивают братьев, ушедших «в пределы вечного Востока». «Карлхайнц пришел в ложу сорок лет назад, – рассказал мне бывший председатель ложи. – Для нас он не был знаменитостью. Обычный брат – как и другие. У нас, масонов, все равны, будь то профессор, плиточник или кинозвезда. Его деятельность в Африке – проявление филантропии, масонской добродетели».
Тот, кто привык к обычным похоронам и видел, как безучастно священник перечисляет то, что сообщили о покойном его родственники, никогда не забудет момент, когда братья собираются вокруг гроба. Мне довелось наблюдать такую траурную церемонию на похоронах одного нюрнбергского масона. Женщина-пастор отправила религиозный обряд, но куда более волнующей оказалась вторая часть прощания.
После прочтения некролога, который один из братьев еще при жизни обсудил с усопшим, в гроб положили три розы разных цветов (такие же, как для приема в ложу Сары и Юлиана в начале этой книги) – на уровне его головы, сердца и ног. Мастер ложи брал розы одну за другой, укладывал их в разные части гроба и говорил, обращаясь к умершему: «К голове твоей – мягкий свет (розовая роза); темный цвет – вниз (красная роза); прелестный белый свет кладу я на твое сердце (белая роза)». После этого братья, одетые в черные костюмы, в белых перчатках, берутся за руки и становятся вокруг гроба, образуя живую замкнутую цепь. По двое они прикасаются к покойному. Прощальные слова ложи: «Цепь наших рук разорвана, но остается цепь наших сердец».
Если вам выпадет шанс присутствовать на похоронах масона, проявите уважение: займите место в заднем ряду и просто наблюдайте за этим трогательным зрелищем. Извещение о смерти масона помечается определенным знаком – веткой акации, уроборосом или зашифрованной формулой: «Он сложил свои земные инструменты». Даже после смерти у масона сохраняется маленькая тайна.
Что это за земные инструменты? Каждый масон бережно хранит их в своем воображении – отвес, молоток, циркуль, угольник, складной метр. С помощью этих орудий он работает над собой, чтобы затем, словно «обтесанный камень», стать частью храма человечества: через личные отношения в семье, на работе, в объединении. «Убеждения должны выражаться в поведении», – сказал один масон XVIII века. Так практика самосовершенствования может перейти через ритуал микрокосма в макрокосм общества. Тот, кто спросит масона, хочет ли масонство оказывать влияние на общество, будет удивлен искренностью ответа: «Конечно, да». Высокая утопия.
«Голос масонства сегодня еле слышен», – говорит один гамбургский брат, сетуя на сложившийся в обществе образ масонов. Сегодня масоны очень редко выходят на политическую арену. Но так было
