Шрифт:
Закладка:
— Хватит, он уже без сознания, — пытался успокоить меня мужчина. — Нужно уходить, действие паралича и заморозки скоро закончится.
Его слова вернули мне трезвое мышление. Багровая пелена, что застилала мне глаза, мгновенно спала, я немигающе уставилась на свои трясущиеся руки, которые были все перемазаны кровью несчастного эльфа. Хоуку пришлось ещё раз меня тряхнуть за плечо, прежде чем я пришла в себя окончательно. Схватив свои вещи, мы бросились бежать и не останавливались до тех пор, пока лес не стал редеть, и за уже тоненькими деревцами не показались поля.
***
Выбежав наконец за границу леса, мы позволили себе перевести дыхание. Хоук тяжело осел на землю, и только сейчас, завидев его бледное лицо, я вспомнила о стреле, что ранила его ногу. Древко было обломлено, но наконечник все ещё находился внутри. Хоук все это время бежал, преодолевая, должно быть, невыносимую боль.
— У тебя стрела в ноге! — воскликнула я, мысленно ругая себя за оглашение столь очевидного факта. Устроившись поудобнее рядом с ним, я приготовилась оказать любую помощь. Для начала нужно вынуть обломок. Кровотечения нет, значит, стрела не задела артерию — уже хорошо. Бормоча себе под нос, я стянула перчатку и, вывернув наизнанку, сунула ее в рот Хоуку: — Прикуси, будет больно.
Он попытался отмахнуться, но я не позволила. С силой надавив на ногу, мне удалось ее зафиксировать, и я ухватилась за торчащий обломок древка, готовая в любую секунду выдернуть наконечник. Дождавшись кивка от Хоука, я резко рванула руку, кровь хлынула из раны. Не найдя, чем остановить кровотечение, я оторвала низ рубашки — все равно уже испорчена — и перевязала бедро. Хоук с тихим стоном выплюнул перчатку и тяжело задышал, но на лице его явно читалось облегчение. Панацелин сейчас нам бы не помешал. После того, как помощь Хоуку была оказана, нахлынула боль от собственных ранений. Стрела, что проткнула мне руку, хоть и кость не задела, причиняла максимум неудобства, а бок нещадно саднило при каждом неаккуратном движении корпусом. Выдернув обломок из своей руки, я чуть не потеряла сознание от болевого шока. Но нельзя было позволять себе сейчас такой роскоши. Я также перевязала рану обрывком рубахи и прижала остатки ткани к боку.
— На магию сил не осталось, — Хоук приподнялся, несмотря на мои возражения, и порылся в походной сумке, доставая оттуда два пузырька с красной жидкостью. — Не исцеляющее заклинание, но тоже поможет, — протянул мне один из них.
Откупорив баночку, я осторожно принюхалась. Мне ударил в нос резкий, ни на что не похожий запах, и я скривилась, представляя, какая тогда противная должна быть на вкус жидкость. Но видя, как Хоук спокойно опрокинул в себя ее содержимое и глазом не моргнул, я отбросила все сомнения и последовала его примеру. Зелье обожгло мне горло, и приятное тепло разлилось по телу. Спустя некоторое время я почувствовала что-то сродни слабой щекотки в районе ран и заметила, как медленно, но верно они начали затягиваться.
— Надо было сразу их достать, не пришлось бы портить рубаху, — проворчала я.
— Тогда бы я лишился такого зрелища, — Хоук с пошлой ухмылкой кивнул на мой оголенный живот.
Возмущённо вскрикнув, я попыталась закрыться от смущающего взгляда мужчины. Но разорванная рубаха еле скрывала грудь, а курточка тоже была довольно короткой. Бросив эту бесполезную затею, я просто отвернулась от него.
— Что это было? — прерывая молчание, задал вопрос Хоук. Я сразу поняла, что он имеет ввиду мой срыв на том бедном эльфе. Хотя не такой уж он и бедный, нечего было нападать на нас.
Я неуверенно пожала плечами. Думается мне, что так я просто выпустила весь скопившийся гнев. Как я поняла раньше, мои чувства больше не сдерживала ответственность, и больше ни перед кем не нужно было держать лицо невозмутимой коммандер, поэтому все мои эмоции порой вырывались с удвоенной силой.
Мы бы ещё немного порасслаблялись под действием целительных зелий, но ночь на дворе, а нам нужно найти место для ночлега. На краю поля, где мы оказались, в неверном свете нам удалось разглядеть небольшой домик. К нему и двинулись. Он выглядел заброшенным, должно быть, гражданская война заставила фермеров покинуть свои отдаленные земли. Небольшая прихожая, кухня и одна комната, где фермер спал со своей семьёй — все, из чего состоял дом, как нам показалось снаружи. Во дворе обнаружился сарай и несколько загонов, но живности в них уже не было — либо зверьё разбежалось, либо было забито людьми.
Хоук уже более менее оклемался после ранения, щеки вновь порозовели, а в теле появилась сила. Он с плеча выбил шаткую дверь. Оказавшись внутри, мы быстро обыскали комнаты на предмет продовольствия, насколько это было возможно в темноте — от идеи развести огонь мы отказались сразу, дабы не привлекать внимание случайных и не очень прохожих. Нашли только сушенные яблоки и пучок каких-то трав, тоже сухих. Должно быть, дом покинули достаточно давно — на полках уже успел образоваться приличный слой пыли. Ну, благо, одежду жильцы не всю прихватили. Я нашла чистую рубаху и тут же заменила свою, выбросив испорченную. После всего произошедшего было не до споров, кто кому уступит место, и мы, одолеваемые усталостью, устроились на единственной кровати вместе и провалились в сон.
***
На оставшийся путь мы потратили около недели, благо, нам больше не встречались ни разбойники, ни озлобленные эльфы, и повезло не наткнуться на разрывы. Когда мы вступили в пески Западного предела, мне вспомнился мой первый день в этом мире. Тогда меня тоже встретила недружелюбная пустыня. Утешало, что Хоук и сейчас был со мной, если бы не он, не знаю, где бы я сейчас была. Скорее всего кормила бы червей в земле, или кто обитает в песках? Скорпионы? В любом случае я благодарна Хоуку за то, что все это время он был рядом, помогал привыкнуть к новому миру, и открыл мне понимание меня самой. Только как теперь сообщить ему?
Ещё издалека мы увидели развернувшийся лагерь Инквизиции. Разведчики были наготове, что не могло не радовать, но, узнав нас, они приветственно замахали руками. Хардинг встретила нас краткой сводкой того, как обстоят дела в Западном пределе.
— Страуд прибыл с вами? — поинтересовался у нее Хоук.
— Да, он
