Шрифт:
Закладка:
Чёрт. Чёрт. Чёрт. Она не могла. Она не могла убить его. Он просил её не делать этого. Одна доза. Один укол. Непроверенный. С горящими глазами Рия откинулась назад и прошептала:
— Притворись… а потом спаси меня.
Зрачки дракона сузились, а ярость на лице Вира испарилась, словно задуваемое пламя. Его место заняло замешательство. И когда она воткнула иглу ему в шею, он закричал:
— Нет!
Но Вир был в безопасности от неё. Она не могла навредить ему, чтобы спасти себя. Она изо всех сил заблокировала обзор охранников и вонзила иглу себе в руку, не более чем в дюйме от его шеи.
— Притворись, — взмолилась она.
И когда она опустошила этот шприц в себя, Вир дернулся.
От него исходил долгий низкий рокот, когда всё его тело напряглось. С тихим всхлипом Рия вырвала из себя пустой шприц и бросила его на пол.
— Она сделала это! — крикнул Эммет. — Отходи. Дай им место, отойди от него!
— Что ты наделала? — прохрипел Вир.
— Ты мой, и я не смогу причинить тебе боль. Останови оборот. Пожалуйста. Спрячь то, что я сделала или я не смогу здесь остаться.
«Проклятье. Чёрт. Нет. Рия». — Вир рухнул на колени.
С головокружением, она поправила рукав своей белой блузки и отползла от Вира, когда его тело сотрясалось от силы. Воздух был тяжелый, полный дыма, и становилось плохо видно, но Вир смотрел на неё, встретился с ней взглядом и стиснул зубы. Он стоял на коленях. Он ударил кулаками по бетонному полу, а агония забурлила в его глазах. Его крылья растянулись во всю длину комнаты, его ноздри раздувались, когда он тяжело дышал, и каждый мускул на его обнаженном торсе дрожал от напряжения.
— Пой, — пробормотал он. Он закатил глаза и закрыл глаза, и она продолжила с того места, где остановилась в «Baby Got Back», но мягко, едва шевеля губами, слова почти царапали воспаленное горло. От дыма ей захотелось закашляться, но она сдержалась, чтобы продолжить песню.
И медленно, медленно Вир сложил крылья и втянул их обратно в своё тело. Выражение боли на его лице было душераздирающим. Багровый цвет покинул его кожу, чешуя потускнела, и когда он стиснул зубы от боли, они потеряли свою остроту бритвы и снова превратились в тупые человеческие зубы. Его лицо смягчилось, скрывая резкие углы, и, дрожа всем телом, он испустил измученный вздох, расслабился на согнутых ногах, открыл глаза и посмотрел на неё сверху вниз.
«Тебе нужно идти домой. Я уже здесь, Рия. Тебе будет плохо от этого укола. Тебе нужно идти. Пей как можно больше воды. Позвони моей маме. Окажи себе первую помощь у себя дома. Я хочу, чтобы кто-то был с тобой, пока всё не закончится».
— Что закончится? — прошептала она.
Но стража бросилась к Виру, так что он не смог ей ответить. Они скрутили ему руки за спину и потащили прочь. А потом и её забрали.
Вдали от мужчины, благодаря которому она чувствовала себя в безопасности. От человека, который достаточно заботился о ней, чтобы остановить Красного Дракона во время оборота.
— Пока что не закончится? — спросила она громче.
Взгляд Вира был затравленным, пока он наблюдал за ней, пока её не вытащили за дверь. Он не ответил, даже мысленно.
И когда её снова охватило головокружение, она вообще не чувствовала его в своей голове.
Сбитая с толку, она смотрела, как охранники бегают туда-сюда с оружием на плечах, она сосредоточилась на своём лице. Её кровь кипела, леденела, кипела, а потом снова леденела, и она сглатывала снова и снова, чтобы её не вырвало. Вир был прав. Ей нужно было домой. Прямо сейчас.
— Извините, — пробормотала она, пытаясь вырвать руку из неумолимой хватки охранника.
Когда она подняла голову, это был оборотень, от которого Вир велел ей держаться подальше. Хэнк Бьютт. Он хмуро смотрел на внутреннюю часть её бицепса.
— Пахнет кровью, — сказал он пустым голосом. — Похоже тоже укололись.
Действительно, на рукаве её белой шелковой блузки была единственная красная капля, которой она укололась шприцем.
— Отпусти меня, придурок, — сказала она, вырываясь из его хватки. Уходя, она посмотрела через плечо, просто чтобы убедиться, что он не следует за ней. Он стоял посреди толкучки охраны, наблюдая, как она уходит, подозрительно нахмурившись и склонив голову набок. Его глаза сузились до светящихся голубых щелочек, и по её рукам пробежали мурашки. О, он точно понял.
Заставив себя смотреть, куда идет, она отвернулась от зверя и ускорила шаг. Боже, как бы она хотела сорвать эти туфли и сбежать. Она бросилась к мусорному баку и её повело. Она чувствовала себя ужасно, плохо соображала, голова раскалывалась, но не потому, что там был Вир. А из-за наркотика, бегущего по её венам. У неё были заклинания для этого. Она не практиковала их годами, но отчаянные времена, отчаянные меры. Ей просто нужно было вернуться домой к книгам заклинаний.
Она заставила себя улыбнуться, кивнула охранникам на стоянке, а затем забралась в свой внедорожник и нащупала в бардачке одноразовый телефон. Она набрала номер телефона и со стоном вылетела с парковки.
— Они там? — спросила Клара.
— К-кто? — Рия слабо заикалась.
— Нокс и Торрен. Рия, ты в порядке?
— Нет. Нет я не в порядке. Я приняла наркотик, который должны были дать Виру, но я не могла причинить ему вред. Я не могла причинить ему боль, и теперь я не чувствую… Клара, я скоро потеряю сознание.
Она не собиралась делать этого подольше. На длинном участке дороги за пределами территории тюрьмы она в спешке остановилась, так как её кожа стала уже липкой, а желудок скрутило новой волной тошноты.
— Рия, припаркуй машину, пожалуйста.
Она попыталась сообразить достаточно ясно, чтобы припарковаться, но её рука работала неправильно.
— Я не могу.
— Рия, ты можешь, дорогая. Припаркуйся, а потом можно спать. Я уже вызываю помощь для тебя. — В телефоне были помехи, и Клара приглушенным голосом сказала кому-то: — Пришлите девочек. Рия нуждается в помощи прямо сейчас. Немедленно. Мне плевать. Пришлите их сейчас же.
Клара сказала хрипло, а затем более чистым голосом:
— Рия, ты припарковалась?
— Думаю, да, — прошептала она, прижимаясь к сиденью. — Скажи Виру, что я сожалею. Скажи Виру, что мне жаль.
— Ты не сделала ничего плохого, и завтра ты сможешь сказать ему всё, что захочешь. Всё будет хорошо.
— Он ушёл.
Плечи Рии опустились, и к горлу подступили всхлипы.
— Я его не чувствую.
Клара всё ещё
