Звук тяжёлого металлического удара о что-то твёрдое раздался на всё поместье, пока все спали. Всюду мрак. Горластый, взяв верное ружьё, пошёл к источнику шума. Насторожился. В это дом не каждый должен заходить. Звук раздался из соседней спальни. Половицы скрипели под грузными шагами горлана. На месте его ждала неприятная картина. На кровати лежал один из напарников, по одежде не понятно, кто. Вместо лица крикливый увидел грязную ржавую лопату. Виновник шума стоял рядом. Он судорожно держал черенок орудия. Сам он был невысокого роста и одет в обноски. На голове — потерявший былую прочность старый помятый цилиндр, в некоторых местах с дырками. На лице виновника, кроме ужаса, можно было разглядеть непонятные узоры. Он резко кинулся к холодной руке недавно убиенного, в надежде вытащить пистолет из намертво сжатой руки. Горластый среагировал и выстрелил. Первая пуля попала в плечо, а вторая наградила вечным сном. На шум сбежались водитель и попутчик.

— Так вот. Вот. Терь ясно. Прибили. Прибили скрежещущую сволочь.

— Чего расшумелся, а? — недовольно обратился водитель к горлану. — Не мог как-нибудь потише? Спать хочется, не могу.

— Смотрите, нашёлся самый умный. Потише, потише… Сам бы и попёрся посреди ночи разбираться с гнилью, — недовольно ворчал горлан, — Потише, вот же, блин, свинья. Раскомандовался, погань.

…

Решено было покинуть поместье на рассвете. Водитель предложил вернуться к машине, попытаться её вытащить, но попутчик и крикливый решили посетить близлежащее поселение и запастись вином на дорогу.

— К тому же, там может быть одно из бургундских вин, — подметил горлан.

— А оно хоть ему поможет? — скептично поинтересовался водитель. — Оно может излечить, но там от лица хоть что-нибудь осталось? Я не хочу пить с уродом.

— Голову польём и, может, поможет, — предположил крикливый.

— Ладно, тогда я скоро вернусь. Забыл в поместье дробовик.

Дорога вела вглубь леса. Тропа столь узкая, что два путника бы не разошлись там. На ветках рос мох с длинными стеблями, покрытыми листочками, напоминающими длинные нечёсаные волосы. У самого основания ветки селились маленькие белые двояковогнутые растения. Они испускали маленькие ворсинки, медленно падающие на землю.

Тем временем пока попутчик и горластый шли, деревья резко закончились и начался берег реки, на котором начинался мост. Река образовала небольшой глубокое русло. Вместо воды по ней текла чёрная, смолянистая жидкость, отдававшей запахом сырого дыма. Мост, ведущий в очередное поселение, выглядел ненадёжно, в реке не стояло ни одной подпорки и эту конструкцию качало из стороны в сторону, но особого выбора у наших аристократов не было, и они пошли. Всё было спокойно, ни шелеста травы, ни завываний ветра, однако горлан что-то почувствовал.

«Какая-то мерзость» — пробежала мысль в его голове, и он машинально повернул голову в сторону кустов на другом берегу. Там невысокий человек, весь измазанный грязью, схватил двумя руками рычаг на небольшой коробке, провод от которой шел до самого моста.

— Ах ты гниль! — проревел горластый и побежал скорее к другому берегу. Тот человек собирался резко опустить рычаг, но тот заел. У него чуть не началась истерика, но, сосредоточившись, он подал сигнал. Из кустов повыскакивали другие люди с палками и досками. Подгоняя друг друга боевым кличем, они побежали на пьяниц, чтобы задержать их на мосту, но меткая очередь из автомата попутчика не дала свершиться их планам. Настроив устройство, человек в засаде взорвал мост, но беда уже перешла на противоположный берег и не была поглощена водами потока, который уже с диким шипением поглощал доски.

— Прячьтесь, — крикнул во всю глотку невысокий, — Прячьтесь!

Ползком он добрался до вырытой для отступления канавы, и по ней добежал до поселения. В нём все разумные души попрятались в подвалах, если таковые имелись. Подрывник забежал за один из домов, около которого стояла телега. Он забрался на неё и подтянулся на крышу этого дома. Неясно как, но двухметровая проблема с ружьём почувствовала, что подрывник рядом, и начала поиски. В свою очередь, подрывник схватил тяжёлый булыжник, который заранее был приготовлен на каждой крыше, и, спрыгнув, ударил прямо по цилиндру. Он раскололся на мелкие осколки, и любитель выпить с ног до головы омылся содержимым головного убора. У подрывника кровоточили ладони от порезов, а тело тряслось от перевозбуждения. Ему не верилось в успех. Он только что оглушил одного из четырёх рассадников горя для всех поселений этого места. Мало кто способен выступить против них, а одержать над ними верх — тем более. И тут подрывник подумал, что сможет остановить не только второго, но и всех последующих. Собравшись, утомление от бессонных ночей ожидания у моста сделало своё дело. Он встал, пошатываясь, в глазах потемнело, и он поднял ружьё. Он не знал, как им пользоваться, но догадывался, что нужно нажать на курок. Однако этим планам не суждено было сбыться. Настигшая его из ниоткуда автоматная очередь всё оборвала.

Глава 3.

Прошло много времени после вышеописанных событий. За тем домом валялся горлан, весь в грязи и вине. Голова болела от синяков и кровоподтёков от цилиндра.

Уже стемнело. То поселение было уже разорено. Никого ни осталось. Ощупав землю руками, он не нашел любимое ружьё. Встать было непросто, руки ватные, а ноги не слушались. Когда крикливый

дополз до стены, опершись на стену дома и поднявшись, у него так сильно заболела голова, что, казалось, она горела изнутри. Он повалился на землю. Сил совсем не было. Он не шевелился, чтобы не раздраконить боль. Пролежав так два часа и собравшись с остатками сил, он встал и медленно побрёл в сторону моста.

Только дойдя до него, он вспомнил, что его взорвали, и ему пришлось обходить реку. Идя вдоль этого потока, он дошёл до пруда. Рядом с ним стояла небольшая телега в плачевном состоянии: одна оглобля отломана, в одном колесе все спицы выбиты. Сама телега была набита непонятными механизмами. Все были разные, одни напоминали табуреты, другие же блюдца с поршнями. Металлические, у некоторых вмятины на корпусе и составных частях, однако у всех разбиты стеклянные сферы с остатками желеобразного геля. Многие окроплены кровью, как и сама телега, на бортике которой сидела ализариновый слизняк. Горлан обошёл пруд и долго шёл до тропинки, ведущей в поместье.

…

Совсем стемнело. Встреченные по пути пара бутылок поддерживали в горластый уверенность, что он идет в правильном направлении. А вот и поместье. Было тихо, в здании не горел свет,