Увы, попытки произнести хоть что-нибудь оказались опять безуспешны, тем временем Кэвин посмотрел в сторону спасительницы и…

…

— Девочка, ты кто?

— ***.

— А что ты тут делаешь?

— Гулять.

— Сосуд Причастия верни.

— Взять, твой, — ответила девочка и поставила его рядом на один из обломков. Потом отошла в сторону, показывая рукой, что путь свободен.

…

Почему все воспринимается, как будто Рейна смотрит спектакль?! Даже реплики соответствующие. И что это за кружка? Вроде недавно на том месте лежал оторванный яйцеклад?!

Неожиданно держащая лицо рука стала большой когтистой паучьей лапой, а к груди устремились острые жвала и…

…

Удар!

…

Кэвин, превратившийся в чудовищного паука, улетел в стену, где был погребен под обломками, а напротив Рейны замерла небольшая фигура в красном плаще. Слегка повернутый провал капюшона, негромкие слова:

— Ты действительно хочешь искупить его поступки? Неужели «он» достоин этого?!

Ответить Рейна не успела, да и не знала что…

…

Грохот. Здоровенная туша, уже слабо напоминающая человека, поднимается на месте разлетающихся во все стороны камней. Прыжок и она мгновенно оказывается в центре площадки.

— Разо-орр-ву-у, — можно было расслышать в раздавшемся утробном рыке.

…

Неестественно утрированная вторая форма волколака неожиданно перетекла в уродливого паука, прыгнувшего на… маленькую девочку в белом полупрозрачном платьице с рюкзаком за спиной (она-то здесь опять откуда). Впрочем, встречал атаку уже не менее чудовищный зверь, смутно знакомый по когда-то виденной картинке — гигантская кошка с обнаженным черепом, гривой щупалец на шее и хвостом скорпиона. Мгновение и… паук вновь улетает в непонятно откуда взявшуюся каменную стену, разнеся ее и оказываясь под грудой камней.

А напротив Рейны стоит… человеческий ребенок. Вызывающая странную дрожь улыбка. Необычно звучащие слова:

— Я уйти? Сестра и брат вместе навсегда? Яйцеклад отрастать быстро…

— «Прошу, нет!»

Увы, крик был лишь мысленным, так как голос по-прежнему не повиновался. И вроде это действительно был Кэвин, но… не такой, каким Рейна видела его в своих мыслях и… она больше не хотела умирать! Только не подобным образом!

В голове все смешалось. Девушка никак не могла понять происходящее, особенно когда неожиданно осознала — тело не просто ощущается по-другому, а, вообще, не ее. И висит она почему-то на каком-то кресте из балок, а не на дереве. Более того, в сознании сами собой появились странные мысли, что: «**** не надо было приходить ее спасать, и не дай боги сейчас артефакт откажет. Ведь тогда погибнут уже они вдвоем!» При этом странная боль от беспокойства за девочку почему-то намного превосходила чувства Рейны, переживающей за брата.

Дальнейшие события некоторое время воспринимались какими-то фрагментами.

…

Появившиеся со всех сторон пауки внезапно оказавшиеся волколаками и бросившиеся на маленькую девочку, ставшую вновь зверем со щупальцами на шее.

…

Неожиданно подкравшийся сзади брат, ударивший дубинкой фигуру в красном плаще, которая в это время руками разрывала пополам последнего паука.

…

Девочка в белом платьице, улетевшая в стену, внезапно оказавшуюся деревом. А на месте Кэвина уже находится демон Заразы, правда, слегка скособоченный из-за потери части лап и окутанный черной дымкой из рваных ран на теле.

…

Неожиданно повернутая в сторону девушки головогрудь и опять появившийся на месте чудовища брат, со странной усмешкой смотрящий на Рейну багровыми глазами с черными вертикальными зрачками.

…

Окружающее вдруг приобрело некую целостность и наполнилось каким-то хлюпаньем. Потом Кэвин сдвинулся в сторону, и стало видно, как девочка уже без платья и рюкзака не в силах подняться барахтается в большой луже крови между кусков тел, в которых попеременно угадываются то останки пауков, то убитых волколаков. Над ухом раздался до боли знакомый хриплый голос:

…

— А твоя подруга побудет свидетелем на нашей с тобой Свадьбе, раз больше никого не оставила. Затем… скромным праздничным угощением для двоих! Я покажу тебе, как правильно есть, чтобы пища подольше оставалась живой. Так, гораздо вкуснее, поверь мне!

…

Опять дернувшийся в изменении мир и застывшие перед Рейной две фигуры. Кэвин в своем обычном облике и перемазанная кровью девочка, которую он держит на вытянутой руке, вонзив трансформированные когти под ключицу.

Неожиданно брат поворачивает голову и, глядя прямо в глаза сестре, с интонацией явного наслаждения произносит:

…

— Смотри, дорогая, какой нам вкусный и живой ужин предстоит. Нежная, детская человечина под соусом. Мм-м, объеденье!

…

Так нельзя! Он не прав! Возмущение было настолько велико, что наконец-то после неоднократных попыток Рейне удается выдавить:

— Бр-ра-а-ат! Не-ет!

Но Кэвин никак не реагируя, продолжает улыбаться, при этом на другой, уже приготовившейся к удару руке, пальцы также обзаводятся длинными когтями, и становится понятно — сейчас они просто располосуют девочку пополам. Только вот почему сзади брата… стоит она же, приставив к его спине длинный каменный обломок, напоминающий осколок меча с сохранившейся рукоятью?!

Вдруг оба ребенка одновременно перевели взгляды на девушку и спокойно спросили:

— Итак, что ты выбрать, Рейна?

После чего все вокруг замирает.

Хотя и не совсем. Рука Кэвина постепенно начала свое движение и девушка почувствовала, что только от ее решения зависит, нанесет ли брат удар или будет пронзен каменным обломком. Мучительные мгновения с пониманием того, что выбор сделать не в силах и лишь в последний момент…

Рейна ощутила сильный удар под ребра, вынуждающий содрогнуться в спазме и выплеснуть изо рта пузырящуюся кровь, заливая подбородок. Следом пришла острая боль в плече и осознание, что это она висит на руке брата, получив предназначенное ребенку. Да, так будет правильно…

— Ты уверенный быть?

И оглянувшись на раздавшийся сбоку насмешливый голос, Рейна неожиданно увидела… растянутую на кресте из балок обнаженную и окровавленную девочку, перед которой застыл демон Заразы, покачивая вновь целым яйцекладом между ее раздвинутых ног. Что за?..

Миг и это был уже Кэвин держащий одной рукой ребенка за подбородок, а другой подносящий к ее рту кружку с какой-то дымящейся жидкостью.