системе оказалось четыре: Солнце, Арий, Нибиру и Датин. Солнце — объединенная колония всех планет. Нибирийцев прибыло много. Человек пятьдесят. Все смуглые, суровые, в шубах. Вождем у них являлся старик, но он чем-то болел, поэтому за него говорил старший сын. В отличие от них, арийцы, наоборот, были все такие утонченные и далекие от мирского — от них прибыли небольшой миролюбивый отряд и отец с семнадцатилетним сыном. Все в белом; и мужчины, и женщины в одинаковой одежде, длинноволосые в большинстве своем. Датинцы оказались нормального роста, кроме их Президента, безэмоциональные, интеллигентные.

Игроки ожидали от инопланетян конструктивного диалога для решения проблемы. Но вместо этого все народы просто поругались друг с другом. Эти приличные датинцы обвинили в похищении Принцессы нибирийцев. Нибирийцы чуть не начали драку, сказали, что это датийцы их подставили. Арийцы пытались сохранять нейтралитет, а потом не выдержали и заявили, что на всё рок судьбы и эта трагедия случилась потому, что другие народы грешны. Естественно, ниберийцам и датинцам это не понравилось. Через пять минут характер спора стал неопределяемым. Правители уже хотели начать очередную галактическую войну, но Король Солнца постановил, что для разъяснения ситуации направляет на каждую планету трех своих послов — Богомира, Дину и Михаила.

Игра XXI

Поезд остановился перед развилкой. Три одинаковые дороги. Три арки, усыпанные желтыми цветами. Три туннеля — черные как бездна.

— Нет указателей. Ничего, — недоумевала Королева.

— Не первый! — выкрикнул Михаил, будто кто-то уже выбрал эту дорогу. — По логике, если бы разгадка хранилась на первом же уровне, игра бы быстро закончилась. Наверное, нам надо в последний. Это если слева направо. А если Ют левша?

— Что? — Богомир взглянул на друга.

— Левша, и для нее всё идет справа налево. И тогда нам надо в первый. Нет, я понял. Третий — это слишком легко. Ют оставила разгадку во втором проходе. Или могла…

Богомиру надоело это слушать. Он вскочил на железную крышу, пробежал к развилке и потянул рычаг. Поезд дрогнул и пополз в тягучую тьму третьего туннеля. Богомир вернулся в кабинку. Стало совсем темно, так что рук не видно.

— А мне понравилось это даже, — сказала тихо Королева.

— Что, любимая?

— Договариваться с правителем о вашем освобождении, присутствовать на деловых встречах. Как будто я на мгновение почувствовала себя той, кем являлась.

— А-а, — почесал затылок Михаил. — Ясно.

— Возможно, в работе и было мое предназначение.

Они замолчали. Поезд ехал плавно, его движение почти не чувствовалось — только когда вздрагивал на поворотах. Богомир даже успел задремать, а затем Михаил затряс его.

Прибыли. Богомир спросонья посмотрел на друзей и вышел из кабинки. Рельсы кончились, а дальше шли темные коридоры с рисунками на стенах: какие-то небольшие цветочки, рожицы. Потом — геометрические фигуры: круги, ромбы. Затем — объемные квадраты, прямоугольники с тенью, коробки, очертания домов, людей, дерево в желтых лентах. И чем дальше послы заходили, тем сложнее становилось отличить изображения от реальных вещей. Дверь оказалась нарисованной, а тумба со столом — настоящей. За поворотом послы увидели очень реалистичный зеленый луг. На нем пасся белый единорог с наездником. Богомир дотронулся до этой картины, и животное вздрогнуло.

— Вы прибыли так скоро. — С единорога слез мужчина и обнял Богомира за плечи, затем добродушно улыбнулся. Это был правитель планеты Арий — отец Ария, как его называли.

Тут же из стены вышли длинноволосые то ли девушки, то ли юноши в белых туниках. Незнакомцы обвили объятьями послов, а после ненавязчиво затащили их к себе.

Все шли. Сияло солнце. Над головами их свисали сочные яблоки и душистые цветы. Дорогу послов и правителя посыпали лепестками.

— Он такой красивый. Как в сказке, — сказала Королева и дотронулась до белой гривы единорога.

Отец Ария рассмеялся.

— Зачем же как в сказке? Неужели вы никогда не видели единорогов?

— Они, говорят, вымерли. Или вообще не существовали.

— Неправда! — чуть не выкрикнул правитель. — Такие прекрасные создания не могут исчезнуть. Если в капкане гибнет антилопа, на ее могиле распускаются розы. Если в саду увядает роза, она расцветает в строчках поэта.

Богомир чуть не подавился от смеха.

— Ничто не исчезает в никуда, — сказал юноша по левую сторону от единорога. Молодой человек ласково улыбнулся Дине, а она ему.

— Да, милый, — сказал отец Ария юноше. — Прошу познакомьтесь. Это мой сын Ансельм.

— Здравствуйте, — сказал юноша.

Ансельм отличался от других арийцев. Он был коротко острижен и в белом костюме. Взгляд задумчивый. Но Богомиру всё равно не понравился принц. Очередной смазливый блондинчик — по таким девочки-подростки сохнут.

Михаил пытался расспросить отца Ария о планете, но правитель давал уклончивые ответы. Принц же не сводил пристального взгляда с послов. Богомир тоже уставился на него. Мальчик не отвел сверкающего глаза.

— Вы хотите знать правду? — не выдержал отец Ария. — Тогда вы выбрали верную планету. Здесь вы найдете ответы на свои вопросы. Идемте.

Они приближались к картонному поезду. Он стоял на волнообразных рельсах, вбитых в землю, как забор. Машинистка залезла в кабинку и пригласила послов тоже. Они неуверенно шагнули внутрь. Поезд не пошатнулся — и то хорошо. Тронулся.

— Каким образом он едет? — спросил Михаил.

Машинистка обернулась, ее короткие темные локоны развивались на ветру:

— Чтобы он поехал, нужно только поверить.

— Не понял.

— Скоро сам всё увидишь.

Машинистка возила послов по этой радужной планете, рассказывала им — там дворец такой-то, там вот так-то. Сначала слушала ее только Королева, а мужчины сидели нетерпеливые и недовольные. Но потом Михаила взбесила жена, и он увлекся машинисткой, стал подробно расспрашивать ее о каждой мелочи. А Королева, кажется, слишком увлеклась этим миром и не замечала флирта мужа. Богомир скучал. Его время тратили зря. Он каждый раз спрашивал: «Уже приехали?» Но машинистка отвечала: «Скоро», а Михаил цыкал на друга.

Богомир взглядом искал на Арии хоть что-то интересное. Например, заметил черный склеп, который был похож на склеп из Игры. Возле него сидел человек.

— Зачем там охрана? — поинтересовался Богомир.

— Да