— Пока это не так..., — она запнулась, — потому что это не обязательно хорошие перемены. Это могут быть и плохие перемены.

— К чему ты клонишь, Ваня? — огрызаюсь я.

— К тебе, брат. Ты меняешься. И я не знаю, нравится ли мне это, — пробормотала она, ее голос стал тихим, когда она отвернулась от меня.

Не говоря больше ни слова, она поворачивается ко мне спиной, стремительно прекращая разговор.

Я смотрю на потолок нашей все еще грязной камеры, считая пятна плесени, и слушаю ровное дыхание Вани, когда она спит.

Перемены...

Может, она и права. Бывают моменты просветления, когда я спрашиваю себя, что я делаю. Но потом я снова погружаюсь в увлекательный мир науки, убийств и нездоровых курьезов Майлза.

И я позволяю себе оступиться.



— Влад? — окликает меня голос.

Мои мышцы напрягаются, когда я открываю глаза, каждое волоконце моего тела заряжено жестокостью, когда воспоминания звенят в моей голове. Майлз обвел меня вокруг пальца.

Я подвел Ваню и подвел себя.

Один высокомерный вкус крови, и я поддался, оставив все позади в обмен на погоню за извращенными знаниями в угоду своему псевдопревосходному интеллекту.

Внутри меня пустота, которая эхом отдается в груди, - отпечаток воспоминаний слишком силен, их власть надо мной даже в бодрствующем состоянии слишком сильна.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на источник шума, мой собственный разум — заброшенное место, наполненное кричащими фрагментами и плачущими колоколами, способность распознавать реальность тусклая.

Ее волосы такие светлые, что кажутся лучом солнца, стремящимся ослепить меня, и желание прикрыть глаза становится все более сильным. Несколько прядей волос слегка спадают на лоб, обрамляя лицо в форме сердца.

Я чувствую еще один толчок в груди, когда смотрю на нее, мучительно красивое зрелище, которое заставляет меня задыхаться, мои легкие напрягаются, когда воздух задерживается внутри.

Она моргает, ее глаза необычайно светлые и, возможно, это самое манящее зрелище, которое я видел в своей жизни. Наклонившись вперед, Сиси кладет руку мне на щеку, ее голос все еще звучит в моих ушах, когда она повторяет мое имя.

Это легкое прикосновение активирует что-то внутри меня.

Мои ноздри раздуваются, когда я вдыхаю ее запах, смесь чистого мыла и чего-то, присущего только ей. Как цветы в новый весенний день, сладость проникает в мои чувства, и все мое тело вздрагивает, когда я закрываю глаза, просто вдыхая его.

— Влад, — снова зовет она, и мои глаза открываются, сужаясь, когда они опускаются ниже по ее телу.

На ней скупой топ, не оставляющий ничего для воображения, полные сиськи, соски с камешками. Двигаясь ниже, я замечаю небольшой живот, выглядывающий из обтягивающих брюк, которые подчеркивают стройные бедра.

Мои собственные брюки становятся болезненно тесными, во рту сухо, как в пустыне, когда я неловко сглатываю.

Потребность.

Внутри меня нарастает потребность, и я знаю, что она нужна мне больше, чем мой следующий вздох. В ней есть что-то до боли знакомое, и в море небытия она — та маленькая волна, которая разбивается о мое существо.

Я знаю только, что должен обладать ею, сделать ее настолько безвозвратно своей, чтобы она никогда не смогла от меня убежать.

И поэтому, не задумываясь, я позволяю инстинкту взять верх, мое тело уже знает, чего хочет, даже когда мой разум борется за это.

Моя рука вырывается, упирается ей в спину и тянет ее на себя. Она подается вперед, ее ноги по обе стороны от моих, когда она опускается на меня.

Глаза остекленели, мне под силу только зачарованно наблюдать за ней, мой нос зарыт в изгибе ее шеи, я провожу им вверх и вниз, желая запечатлеть на себе ее запах.

Удивительно, но она не сопротивляется, когда я еще теснее прижимаю ее к себе, мои чувства переполнены ее присутствием, и я пытаюсь насытиться ею.

Я двигаюсь лицом вверх по ее шее, вдыхая. Достигнув губ Сиси, я провожу языком по шву, облизывая ее щеку.

Моя грудь вздымается от невыносимого напряжения, мой член настолько тверд, что может прожечь дыру в штанах. И она не помогает, слегка извиваясь и выравнивая свой таз прямо на вершине моего ствола.

Положив руку ей на затылок, впиваясь пальцами в ее плоть, я прижимаю Сиси к себе, поднимая взгляд, чтобы она увидела бурю, зарождающуюся во мне, дикость, ждущую развязки, и ее единственную цель.

Ее зрачки расширены от желания, ее румяный рот приоткрыт, когда она тяжело дышит, то ее попка слегка двигается над моей эрекцией, а ее ресницы трепещут вверх и вниз в гипнотически соблазнительном движении.

Поддерживая зрительный контакт, я опускаю рот к ее груди, беру один сосок между зубами, позволяя языку смочить бутон через рубашку.

Она толкает свои сиськи дальше к моему лицу, практически умоляя меня уделить им внимание. Из меня вырывается болезненный, гортанный звук, мне хочется быть ближе к ней. Нет, требуя быть ближе к ней.

Ее тихое хныканье ласкает мои уши, ее маленькие движения только усиливают мою неустойчивость.

Языком я провожу влажную дорожку от долины ее грудей к шее и, наконец, к лицу. Она в моей власти, так как она дает мне эти пухлые губы, позволяя мне попробовать все, что она может предложить.

Зажав ее нижнюю губу между зубами и покусывая, я наблюдаю за каждой эмоцией на лице Сиси, настроившись на всем ее существе.

Я не всегда понимаю, что со мной происходит, но я отдаюсь этому безумию, которое грозит вырваться наружу.

Прижимая ее ближе, я втягиваю ее язык в рот, исследуя глубины рта и удивляясь реакции моего тела. Мой член еще больше набухает в штанах, и я чувствую, что кончик затекает, мои яйца тяжелые и почти болезненные.

Губы Сиси смыкаются над моими, углубляя поцелуй, когда она позволяет мне проглотить ее целиком, и от этого срочного поцелуя я потею от нетерпения и предвкушения. Ее язык играет с моим, позволяя мне взять инициативу на себя, я преследую, а она отступает, каждый удар посылает молнию в мой член и заставляет его дергаться на молнии.

Ее пальцы на моих руках, ее ногти впиваются в мою кожу.

Я провожу руками по ее спине, пока не добираюсь до ее задницы, нащупываю обильные шары и наслаждаюсь их тяжестью, разминая их, приближая ее киску к моей промежности и позволяя ей тереться об меня сильнее.

Но даже