Шрифт:
Закладка:
Образцом для переписки текста «Скифской истории» служил экземпляр, имеющийся в отделе рукописей Российской государственной библиотеки им. В.И. Ленина[2192]. Составление рукописи в кон. XVII в. подтверждается качеством переплета, буквенной нумерацией глав и листов, графикой письма. На л. 335, там, где киноварью выделены слова «в трех частях света, то есть во Асии, Евряпии, Африке, на полях есть приписка другим почерком (скорописью) и другими чернилами: «…оставливать и приписывать не надобно для того, что одной главы в истории». Помета свидетельствует о том, что данный экземпляр служил текстом, который копировали переписчики. Это подтверждает и состояние рукописи (до реставрации): она сильно истрепана, некоторые листы отделены от переплета, л. 101 имеет двойной текст, наклеенный лист оторван. На л. 340 помечено: «Двор турецкий», дальше идут записи об авторстве и времени напечатания. Текст кончается главой 22 (отсутствует последняя глава «О торжествовании нарочитых праздников» книги С. Старовольского). В одном случае неполный текст «Скифской истории» был помещен в сборник вместе с «Историей казанской» и отказной грамотой турецкого султана польскому королю от 5 марта 1637 г.[2193] Он аналогичен парижскому.
Изучение владельческих надписей на рукописях книги показывает, что «Скифскую историю» читали и во дворце, и в каморке слуги. На свои личные деньги приобрел книгу слуга Я.А. Татищева Иван Иванович Карцев в первые годы XIX в. Этот экземпляр затем попал к ученику артиллерийской школы В.И. Секерину, находившемуся в Иркутске[2194].
Список, оказавшийся в архиве из библиотеки Волынского (очевидно, Артемия Петровича – государственного деятеля при Анне Иоанновне, казненного за участие в антибироновском заговоре), на обложке имеет надпись: «История Скифская, переведенная Андреем Лызловым в 1692 г., с приложением повести о поведении и жительстве константинопольских султанов, в четырех частях»[2195].
Briquet Ch.M. Les filigranes. Dictionnaire Historique des marques du papier des leur apparation vers 1282 jusqu’en 1600. Genève, 1907 (fax. publ.: Amsterdam, 1968); 2‑d ed. Leipzig, 1923 (с расширенной библиографией).
В рукописном отделе научной библиотеки им. А.М. Горького при МГУ хранится экземпляр «Скифской истории», который принадлежал частной библиотеке Муравьевых[2196]. После смерти декабриста, капитана гвардейского генерального штаба Никиты Михайловича Муравьева (1796–1843), библиотека, включавшая большое количество рукописных книг на разных языках, была передана его матерью Екатериной Федоровной в Московский университет, книжные фонды которого сильно пострадали от пожара в 1812 г.[2197] К Муравьевым список попал, по-видимому, после 1806 г. (на л. 11–23 есть надпись: «Книга сия принадлежит живущему в Санкт-Петербурге надворному советнику Василию Иванову сыну Устинову 1806 года»). В этом списке почти отсутствуют сноски.
Одним из наиболее интересных оказался список из собрания БАН[2198]. На л. 1 на полях другими чернилами написано: «Татищева». Это один из старших списков; он датируется 90 гг. XVII в. Текст трех частей татищевского списка (с л. 8 до л. 114) сильно правлен красными чернилами. Создается впечатление, что рукопись готовили к изданию или переписке: тщательно проставлены знаки препинания и ударения. В окончаниях слов (черниговские, переяславские и др.) вместо «е» поставлено «я» (л. 11). В словах «Ефрат» «θ» переделана на «ф» (л. 10), написание буквы «о» всюду переправлено на более древнее «ω» (л. 8). В некоторых местах вставлены пропущенные слова: «о (втором) походе» (ч. III, гл. 5, л. 69 об.), «дерзновением (отвещаша)» (л. 70об.), «прародителей (мужество)» (л. 70 об.), «большею (башнею)» (л. 77), «Дмитрия Ивановича (Донского) и поганым (Мамаем)» (л. 92), «у султана именем (Саладина)» (л. 160). Исходя из этого можно полагать, что этот список был сверен с подлинником. На л. 20 была сделана вставка двух строк, пропущенных переписчиком (в печатном экземпляре – ч. II, гл. 1, с. 33). Несколько иная правка была сделана черными чернилами тем же почерком, что и надпись: «Татищева». Во фразе «Иные историки…» (л. 5; в печатном – с. 6) зачеркнуто слово: «Москва», «россиане» переправлено на «Руссиа», перед словом «Литва» вставлено «Польша». На полях сделаны уточнения некоторых слов, преимущественно собственных имен (Хингис, Ункам – л. 10, комета – л. 10 об., Мстислав – л. 11 об.).
На пустом листе 4 есть надпись разными чернилами и почерками: «Велико има… (неразборчиво). Сия книга, государю моему, то есть великому государю царю и великому князю Петру Алексеевичу». Эта надпись заставляет сделать предположение о том, что экземпляр предназначался для преподнесения царю. Очевидно, с этого экземпляра по просьбе В.Н. Татищева в 1745–1746 гг. еще раз списали «Лызлову оригинальную татарскую историю, именуемую Скифия»[2199]. Так возник еще один список, хранящийся в данном собрании[2200].
В этом списке после текста «Скифской истории» (на л. 241 об. – 243) приложена статья «О козарех»[2201]. В статье говорится о скифском происхождении хазар, их расселении, занятиях, обычаях, а также о покорении их половцами и татарами. По стилю текст приложения сходен со «Скифской историей» – то же стремление проследить историю народа.
Неполный экземпляр из коллекции рукописей Государственного архива Калининской области имеет помету: «Сия Скифская история досталась мне, Григорию Долгополову, ото вдовы Евдокии Сафроновны Сарафанниковой ноября 20‑го 18… (дальше заклеено. – Е. Ч.). Пользовался Петр Симонов». На оборотах переплета есть также пометы: «1812 г.», «1894 г.», «Книга Ржевского купца» и т. д.[2202] Кадашевцу Панкрату Антипову сыну Врукину принадлежала «История о скифах и турках, и татарах», подписанная им 5 марта 1712 г. «своей рукой»[2203]. Список «Скифской истории» из собрания Саровской пустыни в конце оглавления имеет владельческую надпись: «Стяжатель сея книги троицкой иерей Наум Феофатов, что в Верхних Садовниках, за 6 рублев купил»[2204]. Таким образом, «Скифскую историю» читали представители купечества и духовенства. Из собрания протоиерея Д. Левицкого рукопись «Скифской истории» попала в Виленскую публичную библиотеку[2205]. В конце рукописи имеется фраза: «Конец книги сея», – очевидно, написанная переписчиком.
Владельческие надписи на рукописных экземплярах книги свидетельствуют о том, что автор не ошибся, апеллируя к широкому кругу читателей. Немногие труды по истории могли соперничать в этом отношении с книгой А.И. Лызлова. Высшей оценкой произведения по истории является степень его распространенности и глубина воздействия на современников.
Списки составлялись, начиная с 90‑х гг. XVII в. по 70‑е гг. XVIII в., т. е. до первой публикации «Скифской истории» в 1776 г. Однако рукописные тексты имели хождение и позже, в XIX в.: их покупали, передавали по наследству, дарили, вели из-за них тяжбы.
Так, в марте 1700 г. некий А. Коробовский
