– Подумай сам: какой смысл творить, чтобы уничтожать результаты творчества сразу после их создания? Конечно, сохраню всё! Это будет элемент вклада моей расы в искусство Вселенной!

Потрясенное выражение морды Большезуба сменилось ужасом. Он простер мощные передние лапы с огромными когтями и даже задние подогнул, как будто собирался рухнуть на колени перед Ли Баем, и возопил:

– Глубокоуважаемый бог! Не надо! Не делайте этого!

– Что вас так напугало? – изумленно спросил И И.

– Дурак! Неужели ты не знаешь, что атомную бомбу делают из атомов? И запоминающее устройство тоже будет сделано из атомов, и его погрешность хранения данных не может превышать атомный уровень. Ты ведь не знаешь, что такое атомный уровень хранения данных, верно? Это значит, что все книги, написанные твоим человечеством, можно уместить на кончике иглы! Не пару книжонок, которые ты сохранил, а все книги, существовавшие до того, как мы сожрали Землю!

– Да, звучит очень впечатляюще. Я слышал когда-то, что в чашке воды содержится столько же атомов, сколько в земных океанах таких же чашек с водой. Значит, ему нужно будет написать все эти стихи, – И И указал на Ли Бая, – и спрятать их в кончике иглы.

Большезуб буквально кипел от ярости; ему пришлось несколько раз пройтись взад-вперед, и лишь после этого он смог ответить:

– Ладно… Тогда скажи мне: сколько богу потребуется символов, чтобы по одному разу записать все пяти- и семисложные четверостишья и стихи в других самых распространенных размерах?

– Не так уж много, не более двух-трех тысяч. Классическая поэзия – самая лаконичная из форм литературного искусства.

– Так вот, козявка, я уже говорил, что ты глупец, и повторю это снова! Сейчас я покажу тебе твою лаконичность… – Большезуб подошел к столу и указал когтем на игровую доску: – Как ты называешь эту дурацкую игру?.. Ах да, вейци. Сколько на доске пересечений?

– Девятнадцать линий по вертикали и столько же по горизонтали, значит, получается… триста шестьдесят одно пересечение.

– Отлично! На каждом пересечении может стоять черная шашка, белая шашка или не стоять никакой шашки. То есть три возможных состояния. Таким образом, можно представить себе каждое дискретное состояние игры как использование трех символов для написания стихотворения из девятнадцати строк и триста шестьдесят одного символа.

– Какой интересное сравнение!

– Ну, а теперь подсчитаем, сколько стихотворений можно написать таким размером, используя все возможные сочетания трех символов? Не мучайся, я сам тебе скажу: три в триста шестьдесят первой степени или… секундочку… десять в сто семьдесят второй степени!

– Это… это много?

– Дурак! – в третий раз выкрикнул Большезуб. – Во всей Вселенной всего… гр-р-р-р-а-ах! – От злости он даже утратил дар речи.

– Сколько? – все с тем же растерянным видом спросил И И.

– Десять в восьмидесятой степени атомов. Ты, безмозглая козявка…

Лишь сейчас И И действительно удивился:

– Вы хотите сказать, что для того, чтобы сохранить все стихи, которые сочинит его квантовый компьютер, по одному стихотворению в каждом атоме, придется потратить все атомы Вселенной, и все равно они не уместятся?

– Даже и половина не уместится. Останется еще стихов на десять в девяносто второй степени атомов. В запоминающих устройствах, которые научились делать вы, жалкие земные козявки, для того чтобы сохранить одно такое стихотворение, потребуется больше атомов, чем всех вас существует на свете. Что касается нас… хранение информации с емкостью один атом на бит находится в состоянии лабораторных исследований…

– Ну вот, эмиссар, ты и продемонстрировал свою близорукость и недостаток воображения, которые и являются одной из главных причин медленного развития технологий Пожирающей империи, – сказал со смехом Ли Бай. – Используя квантовое запоминающее устройство, основанное на принципе квантовой суперпозиции, можно уложить все эти стихи в довольно-таки ограниченный объем. Конечно, квантовые запоминающие устройства не очень стабильны. Чтобы сохранить собрание стихов навечно, их следует продублировать с помощью более традиционных методов хранения информации. И все же расход материи будет совсем незначительным.

– Сколько? – односложно спросил Большезуб с таким видом, будто ожидал, что у него вот-вот лопнет сердце.

– Примерно десять в пятьдесят седьмой. Действительно, мелочь.

– Это же… это ровно столько, сколько атомов в Солнечной системе!

– Совершенно верно – считая все планеты, вращающиеся вокруг Солнца, и, конечно, Пожирающую империю.

Заключительную фразу Ли Бай произнес совершенно непринужденно, однако И И она поразила, словно гром среди ясного неба. А вот Большезуб, похоже, сразу успокоился, как будто после долгого мучительного ожидания возможной беды услышал именно то, чего ожидал и боялся больше всего.

– Может быть, вы для этого преобразуете энергию в вещество? – спросил Большезуб.

– Ты должен представлять себе, сколько энергии потребуется, чтобы создать такое количество вещества. Это не под силу даже нам. Так что воспользуемся имеющимся.

– Опасения его величества были оправданны, – пробормотал Большезуб.

– Да, да, – бодро подхватил Ли Бай. – Я еще позавчера поставил императора пожирающих в известность об этом. Великая империя мира-кольца будет использована для еще более великой цели. Динозавры будут гордиться своей участью.

– Глубокоуважаемый бог, вы, несомненно, узнаете, как отнесется к вашему намерению Пожирающая империя, – мрачно сказал Большезуб. – Но у меня есть еще одно соображение. По сравнению с Солнцем масса Пожирающей империи очень мала. Так есть ли необходимость в уничтожении цивилизации, эволюционировавшей миллионы лет, ради того, чтобы получить совершенно незаметную горстку отходов?

– Я полностью понимаю твою озабоченность. Но ты не можешь не знать, что для того, чтобы погасить, остудить и разобрать на мелкие части Солнце, требуется очень много времени. Квантовые вычисления начнутся раньше, и нам необходимо где-то сохранять стихи, которые будут получаться, чтобы обеспечить компьютеру свободную оперативную память и возможность продолжать вычисления. Поэтому без вещества планет и Пожирающей империи при изготовлении запоминающих устройств просто не обойтись.

– Это я понимаю, глубокоуважаемый бог. Но у меня есть еще один, наверное, последний вопрос: так ли необходимо сохранять все результаты? Почему бы не добавить аналитическую программу, которая отсеивала бы все стихи, не заслуживающие того, чтобы оставаться навечно? Насколько я знаю, классическая китайская поэзия следовала очень строгим правилам. Если удалить все стихи, не соответствующие этим формальным ограничениям, объем результатов многократно сократится.

– Формальные ограничения? Ха! – Ли Бай яростно мотнул головой. – Оковы для вдохновения, и ничего больше. До эпохи Северной и Южной династий классическая поэзия не знала подобных правил. Даже в эпоху Тан, когда получили распространение так называемые цзиньтиши, «новые стихи» с регламентацией последовательности тонов, многие мастера игнорировали эти правила и создавали выдающиеся произведения в свободном стиле бяньтиши. Так что я не стану принимать в расчет эти формальные ограничения.

– Но зато вам все равно придется принимать во внимание содержание стихов, верно? Можно заранее сказать, что девяносто девять процентов сочинений будут представлять собой натуральный мусор. Какой смысл хранить массу случайно сгенерированных последовательностей символов?

– Мусор? – Ли Бай пожал плечами. – Ты не первый в истории берешься судить о качестве или значении стихов. Хотя это не под силу ни