Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Научная фантастика » Создатель звезд - Олаф Стэплдон

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 172 173 174 175 176 177 178 179 180 ... 226
Перейти на страницу:

Даже самые ребяческие из занимавших Джона увлечений зачастую имели подобное объяснение с точки зрения более развитой стороны его натуры. Так, например, увлечение комиксами было, с одной стороны, притягательной забавой, с другой – снисходительной насмешкой над собственной привязанностью к подобной ерунде.

Никогда за всю оставшуюся жизнь Джон не перерос свои детские увлечения. Даже в последние годы он был способен на ребяческие выходки и выдумки. Но его детские стремления с самого начала находились под контролем взрослого сознания. Мы знали, например, что он уже начал формировать мнение о том, какова цель жизни человека, о социальной и внешней политике. Мы знали также, что он много читал о физике, биологии, психологии и астрономии, что его всерьез занимали философские проблемы. Его реакция на философию была удивительно не похожа на реакцию взрослого человека, заинтересовавшегося тем же вопросом. Когда одна из классических загадок философии впервые привлекла его внимание, он погрузился в изучение литературы по теме. Он безотрывно изучал ее с неделю, а потом совершенно потерял интерес к философии в целом до тех пор, пока не наткнулся на следующую загадку.

После нескольких таких набегов на территорию философии он предпринял серьезное наступление. Почти три месяца он не интересовался ничем иным. Стояла летняя пора, и Джону нравилось проводить время на открытом воздухе. Каждое утро он отправлялся куда-нибудь на велосипеде с прикрученными к багажнику ящиком книг и пакетом еды. Бросив велосипед у края глинистых скал, образовывавших побережье дельты реки, он спускался на берег. Там он раздевался, натягивал свои крошечные плавки и проводил целый день на солнцепеке, читал и размышлял. Иногда он прерывал эти занятия, чтобы искупаться, побродить по отмелям и понаблюдать за птицами. Из кирпичей от разрушенной известковой печи Джон построил низенькие стенки, уложил на них два ржавых листа гофрированного железа и таким образом соорудил себе укрытие от дождя. В прилив он отправлялся в плаванье на своем каноэ. В тихие дни можно было разглядеть, как он читает в дрейфующем в паре миль от берега суденышке.

Однажды я спросил Джона, как продвигаются его философские исследования. Ответ достоин того, чтобы его записать: «Философия, – сказал он, – очень полезна для развивающегося сознания, но она все-таки ужасно разочаровывает. Поначалу я думал, что наконец нашел плоды работы полноценного человеческого сознания. Когда я читал Платона, Спинозу, Канта и некоторых современных реалистов, мне начинало казаться, что я нашел себе подобных. Мои мысли двигались наравне с их рассуждениями. Я играл в ту же игру, что и они, и чувствовал, как во мне пробуждаются силы, которых я никогда прежде не применял. Иногда я не мог следовать за их мыслями, как будто упускал какую-то значительную деталь. Как радостно было возиться с этими загадками, чувствуя, что наконец-то повстречал настоящего гения! Но, читая одну книгу за другой, исследуя все возможные варианты, я начал понимать поразительную вещь: ключевые моменты, разъяснение которым я искал, были лишь возмутительными ошибками. Казалось невероятным, что столь развитые умы вообще способны допускать ошибки, поэтому поначалу я отверг предположение и попытался отыскать какую-то истину, скрытую еще глубже. Но как же я заблуждался! Ляп на ляпе! Иногда противник какого-нибудь философа замечает одну из таких ошибок и прямо раздувается от собственной значительности. Но большую часть недочетов, как я понимаю, вообще никто никогда не находит. Философия – это поразительная смесь работы по-настоящему острого ума и невероятных, совершенно детских ошибок. Она как резиновая «косточка», которую дают собаке, – полезна для зубов, но совершенно не питательна».

Я высказал предположение, что он, возможно, еще не дорос до того, чтобы критиковать философов. «В конце концов, ты еще очень молод, чтобы уловить смысл их работ. Есть области знаний, которых ты еще не касался».

«Конечно есть, – ответил он. – Но… ну, например, у меня пока мало опыта в сфере половых отношений, но я понимаю достаточно, чтобы понять, что человек, считающий сексуальность (в чистом виде) единственной причиной возникновения сельского хозяйства, говорит ерунду. Или вот другой пример. У меня пока нет никакого религиозного опыта. Возможно, мне стоит однажды заняться этим вопросом. А может, такого понятия на самом деле вовсе не существует. Но я вполне ясно вижу, что религиозный опыт (в чистом виде) не является доказательством того, что солнце вращается вокруг земли, а смысл существования вселенной – заботиться об индивидуальном счастье каждого. Ошибки философов чаще всего не столь очевидны, но в целом примерно того же рода».

В то время Джону было лет девять, я и представить себе не мог, что он вел в то время двойную жизнь, причем скрытая часть ее имела оттенок мелодраматизма. В одном только случае у меня возникли некоторые подозрения, но предположение показалось мне тогда столь фантастическим и пугающим, что я не смог отнестись к нему всерьез.

Однажды утром я заглянул к Уэйнрайтам, чтобы позаимствовать одну из принадлежавших Томасу книг по медицине. Было, наверное, около 11.30. Джон в ту пору завел привычку читать допоздна и просыпался только ближе к полудню, но на этот раз возмущенная мать вытащила его из постели: «Подымайся и иди завтракать, можешь даже не переодеваться. Я не собираюсь готовить для тебя отдельно».

Пакс предложила мне «чашечку утреннего чаю», и мы с ней устроились за кухонным столом. Через какое-то время появился хмурый, сонно щурившийся Джон в халате поверх пижамы. Мы с Пакс болтали о том о сем. И среди прочего она сказала: «Матильда сегодня принесла по-настоящему сенсационное сообщение. (Матильда была прачкой.) Просто ног под собой не чует – торопится всем рассказать. Она говорит, что в саду мистера Магната был убит полицейский. Судя по всему, его кто-то зарезал».

Джон не сказал ни слова и продолжал завтракать как ни в чем не бывало. Мы с Пакс еще разговаривали, и тут случилось нечто, меня поразившее. Джон потянулся через стол, чтобы взять масло, и я увидел его руку над краем рукава халата. С внутренней стороны запястья была довольно неприятного вида царапина с засевшей под кожей грязью. Я был уверен, что ее не было накануне вечером, когда я видел мальчика в последний раз. В этом не было ничего особенно примечательного, но меня обеспокоил взгляд, который бросил на меня Джон, когда сам заметил царапину. На мгновение наши взгляды встретились, а потом он обратил все свое внимание на масленку. Но в то мгновение я с невероятной отчетливостью представил себе, как Джон забирается по сточной трубе к окну своей спальни и в этот момент случайно царапает руку. И мне отчего-то почудилось, что возвращался он как раз от мистера Магната. Я тут же отмел эту картину и напомнил себе, что это всего лишь царапина, а Джон слишком поглощен приключениями духа, чтобы уделять время ночным вылазкам. И кроме того, он достаточно умен и не стал бы рисковать обвинением в убийстве. Но этот его взгляд?..

Еще несколько недель убийство было главной темой разговоров в городке. В последнее время в окру́ге было совершено несколько необычайно умно спланированных краж, и полиция сбилась с ног, пытаясь отыскать преступника. Убитый полицейский был найден лежащим навзничь на клумбе, с единственной ножевой раной. Должно быть, он умер мгновенно, так как оружие попало ему прямо в сердце. Из дома пропало бриллиантовое ожерелье и другие драгоценности. Следы на оконной раме и сточной трубе позволяли предположить, что вор проник внутрь и выбрался обратно через окно верхнего этажа. Если это было действительно так, то ему требовалось взобраться по трубе, после чего проделать почти невыполнимый трюк, продвигаясь на одних руках (а точнее, на кончиках пальцев) вдоль декоративной балки псевдоелизаветинского особняка.

1 ... 172 173 174 175 176 177 178 179 180 ... 226
Перейти на страницу:

Еще книги автора «Олаф Стэплдон»: