Но рыжий сокол ничем не выдавал своего беспокойства, наоборот, ссутулил плечи и склонил голову, меняя положение тела на более устойчивое. И расплавленная медь засияла в глазах.

Шквал огня рванулся из резко расставленных в стороны ладоней и вошел в воздушный вихрь, как нож в масло. Мгновение — и волна ревущего пламени, усиленная ветром, полоснула обоих братьев по лицам и вытянутым рукам, те синхронно вскрикнули и отшатнулись. Ксана от волнения вскочила с табуретки, но пламя тут же погасло, оставляя на поляне лишь хохочущую троицу. Парни с азартом тыкали друг друга кулаками в плечи и возбужденно переговаривались, но о чем — на балконе было не расслышать.

— А какие у соколов вообще есть стихии? — заинтересовалась драконица.

— Чаще всего они воздушники и огневики, водных намного меньше, земных — вообще единицы, хорошо, если штук десять на всю страну. И они, кстати, в прямом бою очень неповоротливые, в небе — тем более, зато свалить с ног их нереально. И есть еще светлые и темные князья…

— Это как? Злые и добрые? — не поняла Июлия.

— Нет, ночные и дневные, как вазы, — показала язык Кира. — Одни легко управляются со светом, другие с темнотой. Могут с эмоциями чужими работать, светлые всех утихомиривают, а темные — наоборот, злят и раззадоривают. Это если совсем топорно объяснить. Но к добру и злу оно все не имеет никакого отношения. Стратор, отец нынешнего повелителя, был светлым князем, если что. Это не помешало ему стать чудовищем во плоти, которое боялись оба мира.

— А Гаруда?

— Тоже светлый. Говорят, Стратор возненавидел своего сына прямо с момента, когда тот обрел боевую ипостась. Не иначе как почуял прямого конкурента. Зато потом, когда его уничтожили, именно сила нынешнего правителя в самом начале помогала стране восстановиться. Гаруда успокаивал подданных и лечил землю — насколько ресурса хватило. А хватило его от силы на несколько лет. Пришлось другие методы пробовать…

— Ага, четырнадцать женщин, мы уже в курсе, — засмеялась Ксана. — Ну, а темных много?

— Ни одного, — и Кира вздохнула. — Стратор методично уничтожал всех темных князей в своем королевстве и вырезал под корень семьи, где они появлялись. Такая боевая ипостась не проявлялась ни у кого больше пятисот лет. Тьма и свет — извечные союзники, при объединении им многое под силу, но они также и антагонисты, и в прямой стычке могут друг друга одолеть или просто покалечить до смерти. Потому деспот и решил перестраховаться, чтобы защитить власть. Обычные стихийники темным и светлым не страшны.

Внизу на входе заскрипели колеса, и Гиннар, сопровождаемый Риком, выкатился на пригорок. Дворф показывал мужчине на ладони несколько разнокалиберных пуль, сияющих на солнце золотом, и что-то объяснял, а тот с умным видом качал головой.

Кира тут же помрачнела.

— Они с Илоной так и не разговаривают?

— Разговаривают, но исключительно о бытовых вещах, по необходимости, — ответила Июлия, подливая еще кваса из бутылки. — И ночует он в лаборатории, кушетку поставил и там спит. А Илона ходит с красными глазами, не иначе как плачет втихомолку.

— Вот я так и думала, что зря она ему врет, — пробормотала Кира тихонько, чтобы внизу не услышали. — Договорились бы как-нибудь о своих переживаниях. Теперь конечно ему обидно.

— А я все равно не понимаю, — сердито заявила Ксана. — Мы на пороге большого шухера, а он решил обидеться. Хуже нет, когда в команде разлад. Я думала, его Рагнар приструнит, но нет, он еще больше Илону начал гонять. Просила Артура с ним поговорить, он отказался…

— И правильно сделал, нечего лезть в чужие отношения взрослых людей, — подняла указательный палец валькирия. — Оба хороши, никто первый не идет мириться, значит, все их устраивает. И Рагнар делает самое правильное, что возможно в такой ситуации — заставляет Илону думать не о проблемах, а о тренировках. От повышенной нагрузки любая хандра из головы выветривается. Главное, чтобы не натворили сейчас еще больших глупостей на фоне обиды друг на друга и не расплевались окончательно.

— Да ну, у них общая дочь и крепкий брак, они любят друг друга. Не совсем же оба с ума сошли, — неуверенно пробормотала Июлия.

— Я тоже на это надеюсь. И вы не забивайте чужими ссорами голову, они взрослые, сами разберутся. Давайте лучше полюбуемся еще разок на наших мальчиков. Как хорошо, что дворфы купол-невидимку над окрестностями натянули и это безобразие не видят ни люди, ни белобрысые!

Соколы на поляне как раз пытались поднять столб пламени, усиленный потоком воздуха. У Даррена он взметнулся на высоту пятиэтажного дома, но тут же опал практически до земли. А Юлиан разделил поток на несколько частей, продемонстрировав зрителям настоящий огненный фонтан. И удивительно, что ни одной опасной искры не долетело до травы и цветов.

Июлия не выдержала и свесилась с балкона, пытаясь рассмотреть состязание получше. Гелиос поднял на нее взгляд, тут же прекратил тренировку, сделал шаг вперед, поднял ладонь с трепещущим огоньком и осторожно дунул.

Искра полетела в сторону девушек, крутясь волчком и сияя ярко-ярко, как звезда на августовском небосводе. Завороженные, они уставились на диковинку. Искорка росла в размерах и потихоньку превращалась в прозрачный шарик, похожий на мыльный пузырь, внутри которого что-то шевелилось. Как только сфера долетела до балкона, она лопнула, и огненные брызги разлетелись в стороны, не причиняя никому вреда.

Прямо перед лицом Июлии зависла толстенькая ящерица с короткой мордой и кокетливыми большими глазами. Ее шкура отливала всеми цветами осенней листвы, а хвост светился, подобно уголькам в костре.

Ящерка томно взглянула на девушку, растянула пасть в подобии улыбки и издала звук, похожий на птичий стрекот.

— Какая хорошенькая! — ахнула Июлия, протягивая ладонь. — Она не кусается?

— Не должна. Это саламандра, дух огня. Сотворенные магами звери обычно безопасны, если не созданы специально для боя. Но эта малышка к нам пожаловала явно с дружественными намерениями.

Словно подтверждая слова Киры, ящерка опустилась на ладошку и нежно курлыкнула, повернув головку набок и внимательно рассматривая фею. В блестящих черных глазах отразилось нежное личико с выгоревшими на солнце бровями и светлыми волосами, с золотистыми конопушками на изящном носике. Июлия, онемев от восторга, осторожно прижала саламандру к себе и начала поворачиваться, чтобы показать зверушку подругам.

Ящерка перескочила на плечо, пробежалась по ткани футболки к ключицам — и нырнула в вырез на груди.

Взвизгнув, фея завертелась волчком и захлопала себя по телу ладонями, пытаясь поймать маленькую