Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Разная литература » Руссо и Революция - Уильям Джеймс Дюрант

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 171 172 173 174 175 176 177 178 179 ... 487
Перейти на страницу:
не открывалась посетителю, — сообщал Чарльз Берни, — без того, чтобы перед входом не задавался вопрос: «Месье, вы Пиччинист или Глюкист?» «18 Мармонтель, д'Алембер и Лахарп выступили с восхвалением Пиччини и итальянского стиля; аббат Арно защищал Глюка в «Profession de foi en musique»; Руссо, который начал войну своим проитальянским «Письмом о французской музыке» (1753), поддержал Глюка.

Опера «Армида» была поставлена 23 сентября 1777 года. Тема и музыка были возвращены к модам, установленным до реформы Глюка; сюжет — из Тассо, возвышающий христианского Ринальдо и язычницу Армиду; музыка — Люлли, восстановленная с романтической нежностью; балет — Noverre in excelsis. Публике понравилась эта смесь; опера была хорошо принята; но «Пиччинисты» осудили «Армиду» как переделку Люлли и Рамо. Они с нетерпением ждали «Роланда» своего знаменосца. Пиччини посвятил его Марии-Антуанетте с извинениями: «Переселенный, изолированный, в стране, где все было для меня новым, запуганный тысячей трудностей, я нуждался во всем моем мужестве, и мое мужество покинуло меня».19 Временами он был на грани того, чтобы отказаться от участия в конкурсе и вернуться в Италию. Он упорствовал, и его утешала успешная премьера (27 января 1778 года). Эти две победы, казалось, отменяли друг друга, и публичная война продолжалась. Мадам Виже-Лебрен видела это воочию. «Обычным полем битвы был сад Пале-Рояля. Там приверженцы Глюка и Пиччини ссорились так яростно, что не раз возникали дуэли».20

Глюк вернулся в Вену в марте, остановившись в Ферни, чтобы повидаться с Вольтером. Он взял с собой домой два либретто: одно, написанное Николя-Франсуа Гийяром по мотивам «Ифигении в Тавриде» Еврипида, другое — бароном Жан-Батистом де Тшуди на тему «Эхо и Нарцисс». Он работал над обеими книгами и к осени 1778 года почувствовал себя готовым к новой битве. Так что в ноябре он снова оказался в Париже, а 18 мая 1779 года представил в Опере то, что большинство студентов считают его величайшим произведением, — «Ифигению в Тавриде». Это мрачная история, и большая часть музыки монотонно прозаична; временами мы устаем от высокопарных причитаний Ифигении. Но когда спектакль заканчивается, и заклинание музыки и строк утихомиривает наш скептический разум, мы понимаем, что пережили глубокую и сильную драму. Один современник заметил, что в ней много прекрасных пассажей. «Есть только один, — сказал аббат Арно, — это все произведение».21 В первый вечер публика устроила пьесе бурную овацию.

Глюк бросил вызов богам, поспешив предложить другую свою работу, «Эхо и Нарцисс» (21 сентября 1779 года). Оно провалилось, и маэстро в спешке покинул Париж (октябрь), заявив, что с него хватит Франции и он больше не будет писать опер. Если бы он остался, то мог бы услышать еще одну «Ифигению в Тавриде», поставленную Пиччини после двух лет труда. Премьера (23 января 1781 года) была принята хорошо, но во второй вечер мадемуазель Лагерр, исполнявшая заглавную партию, была так явно пьяна, что Софи Арнульд сорвала представление, назвав его «Ифигения в Шампани».22 Эта размолвка положила конец оперной войне; Пиччини с достоинством признал свое поражение.

Глюк, находясь в Вене, мечтал о других победах. 10 февраля 1780 года он писал гётевскому герцогу Карлу Августу Саксен-Веймарскому: «Я очень постарел и растратил лучшие силы своего ума на французскую нацию; тем не менее я чувствую внутренний порыв написать что-нибудь для своей собственной страны».23 Теперь он положил на музыку несколько од Клопштока, которые готовились к созданию лучших лир. В апреле 1781 года он перенес инсульт, но его утешил венский прием «Ифигении в Тавриде» и возрождение «Орфея» и «Альцеста». 15 ноября 1787 года, принимая друзей, он выпил одним глотком рюмку крепкого алкоголя, который был ему запрещен. Он упал в конвульсиях и умер через четыре часа. Пиччини в Неаполе тщетно пытался собрать средства на ежегодные концерты в память о своем сопернике.24 Италия, преследуя мелодию, проигнорировала реформы Глюка; Моцарт последовал за итальянцами и, должно быть, был потрясен идеей сделать музыку служанкой поэзии. Но Гердер, пришедший в конце этой творческой эпохи и оглядывающийся на нее с ограниченным знанием Баха, Гайдна и Моцарта, назвал Глюка величайшим композитором века.25

II. ЙОЗЕФ ГАЙДН: 1732–1809

Гайдна любить легче, ведь перед нами человек, который не ссорился ни с кем, кроме жены, приветствовал своих конкурентов как друзей, наполнял свою музыку весельем и по своей природе был неспособен к трагедии.

У него не было никаких преимуществ при рождении. Его отец был вагоноводом и маляром в Рорау, маленьком городке на австро-венгерской границе. Его мать была кухаркой у графов Гаррах. Оба родителя были славяно-хорватского, а не немецкого происхождения, и многие мелодии Гайдна перекликаются с хорватскими песнями. Он был вторым из двенадцати детей, шестеро из которых умерли в младенчестве. Его крестили Францем Йозефом Гайдном, однако было принято называть детей вторым именем.

В возрасте шести лет его отправили жить к родственнику, Иоганну Маттиасу Франку, который содержал школу в Хайнбурге. Там его день начинался с занятий с семи до десяти, затем месса, обед дома, занятия с двенадцати до трех, затем обучение музыке. Он был приучен к благочестию и никогда не терял его. Его мать мечтала сделать из него священника и была глубоко опечалена, когда он выбрал опасную жизнь музыканта. Франк поощрял склонность мальчика к музыке, учил его всему, что было ему по силам, и придерживался строгого режима обучения. В старости Гайдн вспоминал и прощал: «Я буду благодарен этому человеку, пока жив, за то, что он так усердно заставлял меня работать, хотя я получал больше порки, чем еды».26 После двух лет занятий с Франком Йозефа забрал в Вену Георг Ройттер, капельмейстер собора Святого Стефана; Ройттер считал, что его «слабый, приятный голос» может найти скромное место в хоре. И вот в возрасте восьми лет робкий мальчик отправился жить в Канторей, или Школу певчих, примыкавшую к величественному собору. Там он получал уроки арифметики, письма, латыни, религии, пения и игры на скрипке. Он пел в соборе и в Императорской капелле, но его так плохо кормили, что он с радостью принимал приглашения петь в частных домах, где он мог не только исполнять свои песни, но и наполнять желудок.

В 1745 году его брат Михаил, на пять лет

1 ... 171 172 173 174 175 176 177 178 179 ... 487
Перейти на страницу: