хмыкнул Иджес. — Собирался звать обратно. Ты бы видел их рожи с утра, когда пришла макака с новостями! Он ещё приползёт уговаривать. Но я с этим ублюдком больше дела не имею.

— Сейчас он — командир базы? — спросил Гедимин, почти не сомневаясь в ответе. Иджес поморщился.

— Макаки — идиоты, — он хотел сплюнуть, но посмотрел на ремонтника и смутился. — Да, он теперь там главный. И я там не останусь.

Что-то зашуршало под окном, Гедимин обернулся и увидел за оградой группу ремонтников. Один из них встретился взглядом с сарматом и помахал ему сложенным вчетверо листом. Гедимин сузил глаза.

— Йорат, — Иджес резко поднялся и показал в окно северянский жест. Ремонтник за оградой пожал плечами и снова помахал листком.

— Хочет говорить, — северянин посмотрел на Гедимина.

— Пусть говорит, — сармат приподнял раму на пару миллиметров. Йорат закивал и просунул в окно сложенный листок.

— Ишь ты, письмо, — хмыкнул Иджес, разворачивая послание. На отмытом скирлиновом листе было напечатано несколько строк.

— «Мы хотим, чтобы вы двое вернулись,» — прочитал вслух северянин, сглотнул просившееся на язык выражение и продолжил. — «Мы согласны, чтобы Гедимин был командиром и работал на базе. Я, Йорат Ло, готов попросить прощения за сломанную руку и побои. Но я сломаю ему обе руки, если он продолжит опыты с ураном. Отвечайте — согласны или нет?»

Гедимин пошевелил забинтованными пальцами и досадливо сузил глаза.

— Напишешь ответ?

— О чём речь, — кивнул Иджес, выглядывая за дверь. — Эй, друг…

Сармат-медик стоял у окна и хмуро смотрел на собравшихся там ремонтников, пока двое в палате пытались совладать с писчим пером.

— Разучился, — вздохнул Иджес, выводя корявые буквы. — Во всём нужна тренировка. Так, я пишу — «командуй, как знаешь, мы не вернёмся»?

— Оборудование… — запоздало вспомнил Гедимин и поморщился. — Что-нибудь уцелело?

— Из того, что взрывалось? Это всё на свалке, — махнул рукой северянин. — То, что в подвале, цело. Весь твой уран и сломанный лазер.

— Напиши, что я заберу всё это из ангара, — сказал сармат. — Как только срастётся рука. И больше туда не зайду.

Иджес просунул листок под раму, и тот выпал под ограду, на кучку жёлтых листьев. Йорат подобрал его и развернул.

— Я бы охрану позвал, — проворчал медик, настороженно глядя на сборище за окном. — Так как именно ты сломал руку?

— Накрыло отлетевшим обломком трубы, — ответил Гедимин. — Обойдёмся без охраны.

Через несколько минут в окно постучали. Листок снова просунули в палату.

— «Нам не нужны твои вещи, можешь их забрать,» — прочитал Иджес. — «Мы хотим, чтобы вы оба передумали. Гедимин, ты хороший механик. Ты не должен уходить.» Вот не знаю — он мутант или тупица?

— Анализы чистые, — буркнул медик. — Очевидно, второе. Как они с тобой справились? Впрочем… очевидно, всей толпой. Странно, что никто из них не попал в медчасть.

— Что ты пишешь? — мигнул Гедимин, заглянув в листок.

— Ответ, — сказал Иджес, выводя последнюю северянскую букву.

— Он туда не пойдёт, — сказал медик, прочитав послание. — Он не макака.

— Его проблемы, — бросил северянин, проталкивая листок под раму. Гедимин стоял у окна и смотрел, как ремонтники, собравшись группой, недолго что-то обсуждают, а потом разворачиваются и уходят.

— Опять на шахту, — вздохнул Иджес. — А эти пусть командуют. А мы посмотрим.

— Йорат — хороший командир, — заметил Гедимин, отвернувшись от окна. — Он быстро всех объединил. Он справится.

— Урод он, — поморщился северянин. — Сдать его надо было.

— А он бы сдал меня, — сармат посмотрел на светло-серую «пыль», въевшуюся в кожу. Облучение, несмотря на все меры предосторожности, продолжалось, — «налёт» потускнел, но не стёрся. «Интересно, что по законам макак положено за мои опыты? Скорее всего, расстрел…»

27 сентября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Кровезаборник с громким сигнальным писком отделился от руки Гедимина и упал в подставленную ладонь сармата-медика.

— Всё ещё не мутант, — хмыкнул тот, подсоединяя к прибору пустую ёмкость для крови. — Даже странно. Теперь ты, Иджес.

— Зачем? — подался назад сармат-северянин.

— Ты сидишь в госпитале — должна же от этого быть польза, — медик ловко поймал его за руку и прицепил кровесборник. — Не хочешь — выход свободный.

— Вот упырь, — покачал головой Иджес, но послушно вытянул руку, дожидаясь, пока прибор возьмёт пробу.

— Лучше некуда, — кивнул медик, принимая «насосавшийся» кровесборник. — Теперь можете поесть.

Гедимин протянул Иджесу контейнеры с пайком. Тот забрался на кровать и сел рядом с ним, раскладывая по карманам смятые исчирканные листки.

— Эа-мутация, — протянул он, будто пробуя слово на вкус. — Слушать стыдно. Интересно, как теперь принято называть мутантов Саргона?

Медик хмыкнул.

— Эа-сарматы.

Иджес поперхнулся.

— Чего⁈ Серьёзно⁈ Вот мартышки…

— Логика здесь просматривается, — заметил Гедимин. «Кронион теперь эа-сармат? Не думаю, чтобы его это волновало. Если он вообще жив…»

Иджес перевернул контейнер с Би-плазмой и подозрительно осмотрел его. Никаких значков на упаковке не было.

— Что-то нам давно не дают мутагена, — сказал он, вскрывая плёнку. — Раньше мы его ели каждую неделю. Неужели свернули проект?

— Видимо, макаки научились считать, — отозвался Гедимин. — Или у них кончились наклейки. Или, что хуже, мутаген уже отработал своё.

Он посмотрел на медика. Тот развёл руками.

— Если судить по анализам, то физиологически вы можете размножаться… естественным путём, как говорят макаки и мартышка Джеймс. Но проблемный орган находится не между ног, он здесь… — медик постучал ногтем по лбу чуть выше брови. — Координация, впрыск